Взгляд унутри
Feb. 15th, 2015 05:29 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
voencomuezdЗнаете, в аутентичных, а не современных источниках с их громким плачем по загубленны большевиками, на самом деле, больше правды, чем в замаскированных современных научных трудах.
Вот тов.![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
spartako верно отметил:
По-сути крестьянство, как и всякий мелкобуржуй (т.е. тот. кто не эксплуатирует чужого труда, но играет на рынок, то есть эксплуатирует его посредством стоимости) в вакууме стремится к тому, чтоб во-первых никогда никому ничего систематически не давать, не делится, во-вторых чтобы никогда никто ничего не отбирал т.е. собственность для него - гарант существования и того, что не будет пролетарием. В ходе рыночного обмена эти самые мелкобуржуи таки становятся либо пролетариями, либо едва сводят концы-с концами, либо становятся буржуями, которых будучи мелкобуржуями, не уважают.
И тут вырисовывается некий компромисс: когда их не трогают буржуи, феодалы или рабовладельцы или даже помогают - это удовлетворительные буржуи и рабовладельцы, покуда они не начнут свое хождение к крестьянам, а крестьяне не начнут сами расслаиваться, когда есть возможность и вовсе от них избавиться - то это хорошая возможность, а когда есть еще и возможность избавиться от "дармоедов из соседнего села" или города - это вообще отлично, пущай сами выживают, нефиг на наше добро коситься, мы ему цену знаем!
Вот и получается, что мелкая буржуазия способна быть как крайне революционна, может даже подавить последнее желание в угоду обобществления или пропитания, если бедствует, а может и быть "третьей революцией" т.е. контрреволюцией, что по-сути воплотил в себе анархизм, странным образом балансируя как на "долой буржуев!" в т.ч. и вырождение в них, так и на "долой варягов!".
А теперь просто сравните с изложением участника Тамбовского восстания, которое он кропал за границей дяде Солженицыну:
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Продовольственный конный отряд из Тамбова пришел в Знаменку утром, со стороны соседнего села Воронцовки [7]. Отряд занял школу, куда по приказанию начальника отряда должны были собраться мужики и бабы на митинг. Когда все собрались, начальник отряда заявил, что он будет исполнять приказ советской власти, а сейчас слово принадлежит комиссару...
Комиссар прежде всего заявил, что он также из трудового народа, он рабочий на питерском заводе, добровольно пошел на защиту советской власти и партии Ленина-Троцкого. Сейчас для «рабоче-крестьянского правительства» очень тяжелое время, внутри буржуи и капиталисты, а на границах Антанта с белогвардейскими и казачьими армиями... Города голодают, рабочие работают, надрывая все силы, и получают только /365/ четвертушку хлеба... Хлеб нужен и для красной армии, которая защищает диктатуру пролетариата... Но самое главное, - продолжал комиссар, - это освобождение международного пролетариата, водружение красного знамени во всем мире... Вот Россия и должна напрячь все силы, чтобы добиться мировой революции. Для всего этого нужен хлеб, крестьяне хлеб имеют, но под влиянием кулаков, приспешников капиталистов, эсеров и прочих белогвардейцев, хлеб государству не дают... В то время когда пролетариат голодает, крестьяне из хлеба гонят самогон...
- Из своего хлеба гоним, - послышалось в толпе...
- Вот это мои слова на практике, - продолжал комиссар, - кто это сказал, выйди вперед...
Толпа не шелохнулась...
- Так вот, с каждого двора по три пуда, - грозно бросил комиссар в толпу... Приготовить подводы... Председатель, немедленно приготовь подводы...
Толпа молчала...
- Товарищ председатель, подойди ко мне...
Из толпы мужиков и баб вышел пожилой крестьянин. Он поднял глаза на комиссара и проговорил:
- Дело такое, товарищ комиссар, по нашему разумению, советская власть несправедливо поступает... Ну зачем нам к шуту международный пролетариат, нужно как-то успокоить Россию... Ты вот за хлебом приехал, мы понимаем, но что нам дает советская власть взамен... У нас нет керосину, нет соли, нет гвоздей...
- Молчать, - заорал комиссар, - кулак, тебе нужен старый режим...
- Неправильно, - закричали в толпе, - какой там старый режим, сначала порядки наведите в России, а потом несите свое красное знамя...
- Кто там говорит такие слова, - закричал комиссар, - выходи, или всех перестреляю как собак...
- Не пугайте, товарищ, - выступила вперед молодая крестьянка, - чего пугать...
- Тебе что, сволочь, не пугливая, так испугаешься, - завопил уже комиссар, вынимая маузер...
- Ты вот «ее» испугай, - ответила крестьянка и подняла подол своей юбки...
Раздался выстрел, и крестьянка упала, убитая наповал...
- Что же это такое - закричали в толпе, - какая же это народная власть... Братцы, товарищи...
Но уже в толпе передавались слова учителя, - молчать и не предпринимать никаких действий, сила была на стороне большевиков...
Отряд окружил всю толпу мужиков и баб, а выделенные для грабежа хлеба рассыпались по селу... Под винтовками мужики запрягали лошадей и грузили на телеги муку, пшено, рожь.
Насчет убитой крестьянки, подозреваю, автор приплел для эффекта, но характерно не то, как было, а как он излагает.
Самое смешное, что чуть выше крестьяне соглашаются снабжать откровенных дезертиров, чтобы создать противовес большевикам.
Увеличились в числе местные дезертиры, к ним стали прибавляться дезертиры из частей красной армии, уже пришлый элемент. Дезертирские шайки все были вооружены, а в шайке анархиста Ярыжки был даже пулемет. Он со своими единомышленниками дезертировал из Моршанска, когда их эшелон готовился к отправке на казачий дутовский фронт.
Троцкий стал совсем уж куцый,
Золотистый, золотой,
Без аннексий-контрибуций,
Ты в окопы, я домой...
Теперь уже дезертиры были другого направления. Они без боязни входили в деревни, ликвидировали при случае большевиков и милиционеров, и уже облагали село или деревню некой данью... Большей частью натурой...
Иногда захватывали в стаде барана или теленка и тащили в свой табор. Были случаи и изнасилования какой-нибудь бабенки...
Хозяева скотины поднимали шум, бабенка-солдатка рвала на себе волосы, открывался сход...
- Укротить надоть, - раздавались голоса, - всем миром, или пущай дезертиры уходят с наших мест...
- Это что же такое, один разор, бандюги подлые...
Но почти всегда и почти в каждой такой деревне слышались другие голоса:
- Оно конечно, обида нам бывает от дезертиров, это слов нет, но по другому рассуждению, - и польза от них миру. Все-таки какая-то острастка большевикам, вот около Текина дезертиры расколотили тамбовский отряд, за хлебом приехали, а начали с убийства учителя и с порки... Это тоже понимать нам надо...
- Правильно, - кричали на сходе, - ну что там овца... А от Анисьи ничего не убавится... Нужно как-то миром поладить с дезертирами... Ну, обложить по двору, самогону им там, чертям.
И, в конце концов, с дезертирами установились «нормальные» отношения. Да и дезертиры стали понимать, что при враждебности к ним крестьян им будет туго во всех отношениях.
В Тамбовском уезде обосновался отряд анархиста Ярыжки, с резиденцией в Лысых горах. Кадровый фельдфебель, Ярыжка был осужден на каторгу в 1915 г., за плевок в своего ротного командира в пьяном виде. В Орловском централе Ярыжка и «присоединился» к анархии, а амнистированный февральской революцией, в запасном 62 полку в Тамбове организовал группу анархистов. Но анархизм Ярыжки был /364/ особый, хотя он и «признал» октябрьскую революцию, но последующая практика большевиков пришлась ему не по душе. Может быть, здесь сказался кондовый крестьянин, но только Ярыжка, улучив момент, почти со всей ротой дезертировал и перебрался в Тамбовский уезд...
А потом нам рассказывают про крестьян, милых да пригожих, которых довели грабежами и продразверсткой. Довели, может, и довели, да только чем они лучше?
P.S. Для усиления эффекта автор рассказывает, что большевики пороли каждое село, где прятали хлеб, превентивно обстреливали артиллерией восставшие села и стреляли из пулеметов по засевшим в церкви крестьянам, поставив расчеты прямо в дверях. Само собой, само собой...
Вот тов.
spartako верно отметил:По-сути крестьянство, как и всякий мелкобуржуй (т.е. тот. кто не эксплуатирует чужого труда, но играет на рынок, то есть эксплуатирует его посредством стоимости) в вакууме стремится к тому, чтоб во-первых никогда никому ничего систематически не давать, не делится, во-вторых чтобы никогда никто ничего не отбирал т.е. собственность для него - гарант существования и того, что не будет пролетарием. В ходе рыночного обмена эти самые мелкобуржуи таки становятся либо пролетариями, либо едва сводят концы-с концами, либо становятся буржуями, которых будучи мелкобуржуями, не уважают.
И тут вырисовывается некий компромисс: когда их не трогают буржуи, феодалы или рабовладельцы или даже помогают - это удовлетворительные буржуи и рабовладельцы, покуда они не начнут свое хождение к крестьянам, а крестьяне не начнут сами расслаиваться, когда есть возможность и вовсе от них избавиться - то это хорошая возможность, а когда есть еще и возможность избавиться от "дармоедов из соседнего села" или города - это вообще отлично, пущай сами выживают, нефиг на наше добро коситься, мы ему цену знаем!
Вот и получается, что мелкая буржуазия способна быть как крайне революционна, может даже подавить последнее желание в угоду обобществления или пропитания, если бедствует, а может и быть "третьей революцией" т.е. контрреволюцией, что по-сути воплотил в себе анархизм, странным образом балансируя как на "долой буржуев!" в т.ч. и вырождение в них, так и на "долой варягов!".
А теперь просто сравните с изложением участника Тамбовского восстания, которое он кропал за границей дяде Солженицыну:
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Продовольственный конный отряд из Тамбова пришел в Знаменку утром, со стороны соседнего села Воронцовки [7]. Отряд занял школу, куда по приказанию начальника отряда должны были собраться мужики и бабы на митинг. Когда все собрались, начальник отряда заявил, что он будет исполнять приказ советской власти, а сейчас слово принадлежит комиссару...
Комиссар прежде всего заявил, что он также из трудового народа, он рабочий на питерском заводе, добровольно пошел на защиту советской власти и партии Ленина-Троцкого. Сейчас для «рабоче-крестьянского правительства» очень тяжелое время, внутри буржуи и капиталисты, а на границах Антанта с белогвардейскими и казачьими армиями... Города голодают, рабочие работают, надрывая все силы, и получают только /365/ четвертушку хлеба... Хлеб нужен и для красной армии, которая защищает диктатуру пролетариата... Но самое главное, - продолжал комиссар, - это освобождение международного пролетариата, водружение красного знамени во всем мире... Вот Россия и должна напрячь все силы, чтобы добиться мировой революции. Для всего этого нужен хлеб, крестьяне хлеб имеют, но под влиянием кулаков, приспешников капиталистов, эсеров и прочих белогвардейцев, хлеб государству не дают... В то время когда пролетариат голодает, крестьяне из хлеба гонят самогон...
- Из своего хлеба гоним, - послышалось в толпе...
- Вот это мои слова на практике, - продолжал комиссар, - кто это сказал, выйди вперед...
Толпа не шелохнулась...
- Так вот, с каждого двора по три пуда, - грозно бросил комиссар в толпу... Приготовить подводы... Председатель, немедленно приготовь подводы...
Толпа молчала...
- Товарищ председатель, подойди ко мне...
Из толпы мужиков и баб вышел пожилой крестьянин. Он поднял глаза на комиссара и проговорил:
- Дело такое, товарищ комиссар, по нашему разумению, советская власть несправедливо поступает... Ну зачем нам к шуту международный пролетариат, нужно как-то успокоить Россию... Ты вот за хлебом приехал, мы понимаем, но что нам дает советская власть взамен... У нас нет керосину, нет соли, нет гвоздей...
- Молчать, - заорал комиссар, - кулак, тебе нужен старый режим...
- Неправильно, - закричали в толпе, - какой там старый режим, сначала порядки наведите в России, а потом несите свое красное знамя...
- Кто там говорит такие слова, - закричал комиссар, - выходи, или всех перестреляю как собак...
- Не пугайте, товарищ, - выступила вперед молодая крестьянка, - чего пугать...
- Тебе что, сволочь, не пугливая, так испугаешься, - завопил уже комиссар, вынимая маузер...
- Ты вот «ее» испугай, - ответила крестьянка и подняла подол своей юбки...
Раздался выстрел, и крестьянка упала, убитая наповал...
- Что же это такое - закричали в толпе, - какая же это народная власть... Братцы, товарищи...
Но уже в толпе передавались слова учителя, - молчать и не предпринимать никаких действий, сила была на стороне большевиков...
Отряд окружил всю толпу мужиков и баб, а выделенные для грабежа хлеба рассыпались по селу... Под винтовками мужики запрягали лошадей и грузили на телеги муку, пшено, рожь.
Насчет убитой крестьянки, подозреваю, автор приплел для эффекта, но характерно не то, как было, а как он излагает.
Самое смешное, что чуть выше крестьяне соглашаются снабжать откровенных дезертиров, чтобы создать противовес большевикам.
Увеличились в числе местные дезертиры, к ним стали прибавляться дезертиры из частей красной армии, уже пришлый элемент. Дезертирские шайки все были вооружены, а в шайке анархиста Ярыжки был даже пулемет. Он со своими единомышленниками дезертировал из Моршанска, когда их эшелон готовился к отправке на казачий дутовский фронт.
Троцкий стал совсем уж куцый,
Золотистый, золотой,
Без аннексий-контрибуций,
Ты в окопы, я домой...
Теперь уже дезертиры были другого направления. Они без боязни входили в деревни, ликвидировали при случае большевиков и милиционеров, и уже облагали село или деревню некой данью... Большей частью натурой...
Иногда захватывали в стаде барана или теленка и тащили в свой табор. Были случаи и изнасилования какой-нибудь бабенки...
Хозяева скотины поднимали шум, бабенка-солдатка рвала на себе волосы, открывался сход...
- Укротить надоть, - раздавались голоса, - всем миром, или пущай дезертиры уходят с наших мест...
- Это что же такое, один разор, бандюги подлые...
Но почти всегда и почти в каждой такой деревне слышались другие голоса:
- Оно конечно, обида нам бывает от дезертиров, это слов нет, но по другому рассуждению, - и польза от них миру. Все-таки какая-то острастка большевикам, вот около Текина дезертиры расколотили тамбовский отряд, за хлебом приехали, а начали с убийства учителя и с порки... Это тоже понимать нам надо...
- Правильно, - кричали на сходе, - ну что там овца... А от Анисьи ничего не убавится... Нужно как-то миром поладить с дезертирами... Ну, обложить по двору, самогону им там, чертям.
И, в конце концов, с дезертирами установились «нормальные» отношения. Да и дезертиры стали понимать, что при враждебности к ним крестьян им будет туго во всех отношениях.
В Тамбовском уезде обосновался отряд анархиста Ярыжки, с резиденцией в Лысых горах. Кадровый фельдфебель, Ярыжка был осужден на каторгу в 1915 г., за плевок в своего ротного командира в пьяном виде. В Орловском централе Ярыжка и «присоединился» к анархии, а амнистированный февральской революцией, в запасном 62 полку в Тамбове организовал группу анархистов. Но анархизм Ярыжки был /364/ особый, хотя он и «признал» октябрьскую революцию, но последующая практика большевиков пришлась ему не по душе. Может быть, здесь сказался кондовый крестьянин, но только Ярыжка, улучив момент, почти со всей ротой дезертировал и перебрался в Тамбовский уезд...
А потом нам рассказывают про крестьян, милых да пригожих, которых довели грабежами и продразверсткой. Довели, может, и довели, да только чем они лучше?
P.S. Для усиления эффекта автор рассказывает, что большевики пороли каждое село, где прятали хлеб, превентивно обстреливали артиллерией восставшие села и стреляли из пулеметов по засевшим в церкви крестьянам, поставив расчеты прямо в дверях. Само собой, само собой...
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2015-02-15 10:21 pm (UTC)