Взгляд унутри
Feb. 15th, 2015 05:29 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Знаете, в аутентичных, а не современных источниках с их громким плачем по загубленны большевиками, на самом деле, больше правды, чем в замаскированных современных научных трудах.
Вот тов.
spartako верно отметил:
По-сути крестьянство, как и всякий мелкобуржуй (т.е. тот. кто не эксплуатирует чужого труда, но играет на рынок, то есть эксплуатирует его посредством стоимости) в вакууме стремится к тому, чтоб во-первых никогда никому ничего систематически не давать, не делится, во-вторых чтобы никогда никто ничего не отбирал т.е. собственность для него - гарант существования и того, что не будет пролетарием. В ходе рыночного обмена эти самые мелкобуржуи таки становятся либо пролетариями, либо едва сводят концы-с концами, либо становятся буржуями, которых будучи мелкобуржуями, не уважают.
И тут вырисовывается некий компромисс: когда их не трогают буржуи, феодалы или рабовладельцы или даже помогают - это удовлетворительные буржуи и рабовладельцы, покуда они не начнут свое хождение к крестьянам, а крестьяне не начнут сами расслаиваться, когда есть возможность и вовсе от них избавиться - то это хорошая возможность, а когда есть еще и возможность избавиться от "дармоедов из соседнего села" или города - это вообще отлично, пущай сами выживают, нефиг на наше добро коситься, мы ему цену знаем!
Вот и получается, что мелкая буржуазия способна быть как крайне революционна, может даже подавить последнее желание в угоду обобществления или пропитания, если бедствует, а может и быть "третьей революцией" т.е. контрреволюцией, что по-сути воплотил в себе анархизм, странным образом балансируя как на "долой буржуев!" в т.ч. и вырождение в них, так и на "долой варягов!".
А теперь просто сравните с изложением участника Тамбовского восстания, которое он кропал за границей дяде Солженицыну:
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Продовольственный конный отряд из Тамбова пришел в Знаменку утром, со стороны соседнего села Воронцовки [7]. Отряд занял школу, куда по приказанию начальника отряда должны были собраться мужики и бабы на митинг. Когда все собрались, начальник отряда заявил, что он будет исполнять приказ советской власти, а сейчас слово принадлежит комиссару...
Комиссар прежде всего заявил, что он также из трудового народа, он рабочий на питерском заводе, добровольно пошел на защиту советской власти и партии Ленина-Троцкого. Сейчас для «рабоче-крестьянского правительства» очень тяжелое время, внутри буржуи и капиталисты, а на границах Антанта с белогвардейскими и казачьими армиями... Города голодают, рабочие работают, надрывая все силы, и получают только /365/ четвертушку хлеба... Хлеб нужен и для красной армии, которая защищает диктатуру пролетариата... Но самое главное, - продолжал комиссар, - это освобождение международного пролетариата, водружение красного знамени во всем мире... Вот Россия и должна напрячь все силы, чтобы добиться мировой революции. Для всего этого нужен хлеб, крестьяне хлеб имеют, но под влиянием кулаков, приспешников капиталистов, эсеров и прочих белогвардейцев, хлеб государству не дают... В то время когда пролетариат голодает, крестьяне из хлеба гонят самогон...
- Из своего хлеба гоним, - послышалось в толпе...
- Вот это мои слова на практике, - продолжал комиссар, - кто это сказал, выйди вперед...
Толпа не шелохнулась...
- Так вот, с каждого двора по три пуда, - грозно бросил комиссар в толпу... Приготовить подводы... Председатель, немедленно приготовь подводы...
Толпа молчала...
- Товарищ председатель, подойди ко мне...
Из толпы мужиков и баб вышел пожилой крестьянин. Он поднял глаза на комиссара и проговорил:
- Дело такое, товарищ комиссар, по нашему разумению, советская власть несправедливо поступает... Ну зачем нам к шуту международный пролетариат, нужно как-то успокоить Россию... Ты вот за хлебом приехал, мы понимаем, но что нам дает советская власть взамен... У нас нет керосину, нет соли, нет гвоздей...
- Молчать, - заорал комиссар, - кулак, тебе нужен старый режим...
- Неправильно, - закричали в толпе, - какой там старый режим, сначала порядки наведите в России, а потом несите свое красное знамя...
- Кто там говорит такие слова, - закричал комиссар, - выходи, или всех перестреляю как собак...
- Не пугайте, товарищ, - выступила вперед молодая крестьянка, - чего пугать...
- Тебе что, сволочь, не пугливая, так испугаешься, - завопил уже комиссар, вынимая маузер...
- Ты вот «ее» испугай, - ответила крестьянка и подняла подол своей юбки...
Раздался выстрел, и крестьянка упала, убитая наповал...
- Что же это такое - закричали в толпе, - какая же это народная власть... Братцы, товарищи...
Но уже в толпе передавались слова учителя, - молчать и не предпринимать никаких действий, сила была на стороне большевиков...
Отряд окружил всю толпу мужиков и баб, а выделенные для грабежа хлеба рассыпались по селу... Под винтовками мужики запрягали лошадей и грузили на телеги муку, пшено, рожь.
Насчет убитой крестьянки, подозреваю, автор приплел для эффекта, но характерно не то, как было, а как он излагает.
Самое смешное, что чуть выше крестьяне соглашаются снабжать откровенных дезертиров, чтобы создать противовес большевикам.
Увеличились в числе местные дезертиры, к ним стали прибавляться дезертиры из частей красной армии, уже пришлый элемент. Дезертирские шайки все были вооружены, а в шайке анархиста Ярыжки был даже пулемет. Он со своими единомышленниками дезертировал из Моршанска, когда их эшелон готовился к отправке на казачий дутовский фронт.
Троцкий стал совсем уж куцый,
Золотистый, золотой,
Без аннексий-контрибуций,
Ты в окопы, я домой...
Теперь уже дезертиры были другого направления. Они без боязни входили в деревни, ликвидировали при случае большевиков и милиционеров, и уже облагали село или деревню некой данью... Большей частью натурой...
Иногда захватывали в стаде барана или теленка и тащили в свой табор. Были случаи и изнасилования какой-нибудь бабенки...
Хозяева скотины поднимали шум, бабенка-солдатка рвала на себе волосы, открывался сход...
- Укротить надоть, - раздавались голоса, - всем миром, или пущай дезертиры уходят с наших мест...
- Это что же такое, один разор, бандюги подлые...
Но почти всегда и почти в каждой такой деревне слышались другие голоса:
- Оно конечно, обида нам бывает от дезертиров, это слов нет, но по другому рассуждению, - и польза от них миру. Все-таки какая-то острастка большевикам, вот около Текина дезертиры расколотили тамбовский отряд, за хлебом приехали, а начали с убийства учителя и с порки... Это тоже понимать нам надо...
- Правильно, - кричали на сходе, - ну что там овца... А от Анисьи ничего не убавится... Нужно как-то миром поладить с дезертирами... Ну, обложить по двору, самогону им там, чертям.
И, в конце концов, с дезертирами установились «нормальные» отношения. Да и дезертиры стали понимать, что при враждебности к ним крестьян им будет туго во всех отношениях.
В Тамбовском уезде обосновался отряд анархиста Ярыжки, с резиденцией в Лысых горах. Кадровый фельдфебель, Ярыжка был осужден на каторгу в 1915 г., за плевок в своего ротного командира в пьяном виде. В Орловском централе Ярыжка и «присоединился» к анархии, а амнистированный февральской революцией, в запасном 62 полку в Тамбове организовал группу анархистов. Но анархизм Ярыжки был /364/ особый, хотя он и «признал» октябрьскую революцию, но последующая практика большевиков пришлась ему не по душе. Может быть, здесь сказался кондовый крестьянин, но только Ярыжка, улучив момент, почти со всей ротой дезертировал и перебрался в Тамбовский уезд...
А потом нам рассказывают про крестьян, милых да пригожих, которых довели грабежами и продразверсткой. Довели, может, и довели, да только чем они лучше?
P.S. Для усиления эффекта автор рассказывает, что большевики пороли каждое село, где прятали хлеб, превентивно обстреливали артиллерией восставшие села и стреляли из пулеметов по засевшим в церкви крестьянам, поставив расчеты прямо в дверях. Само собой, само собой...
Вот тов.
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
По-сути крестьянство, как и всякий мелкобуржуй (т.е. тот. кто не эксплуатирует чужого труда, но играет на рынок, то есть эксплуатирует его посредством стоимости) в вакууме стремится к тому, чтоб во-первых никогда никому ничего систематически не давать, не делится, во-вторых чтобы никогда никто ничего не отбирал т.е. собственность для него - гарант существования и того, что не будет пролетарием. В ходе рыночного обмена эти самые мелкобуржуи таки становятся либо пролетариями, либо едва сводят концы-с концами, либо становятся буржуями, которых будучи мелкобуржуями, не уважают.
И тут вырисовывается некий компромисс: когда их не трогают буржуи, феодалы или рабовладельцы или даже помогают - это удовлетворительные буржуи и рабовладельцы, покуда они не начнут свое хождение к крестьянам, а крестьяне не начнут сами расслаиваться, когда есть возможность и вовсе от них избавиться - то это хорошая возможность, а когда есть еще и возможность избавиться от "дармоедов из соседнего села" или города - это вообще отлично, пущай сами выживают, нефиг на наше добро коситься, мы ему цену знаем!
Вот и получается, что мелкая буржуазия способна быть как крайне революционна, может даже подавить последнее желание в угоду обобществления или пропитания, если бедствует, а может и быть "третьей революцией" т.е. контрреволюцией, что по-сути воплотил в себе анархизм, странным образом балансируя как на "долой буржуев!" в т.ч. и вырождение в них, так и на "долой варягов!".
А теперь просто сравните с изложением участника Тамбовского восстания, которое он кропал за границей дяде Солженицыну:
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Продовольственный конный отряд из Тамбова пришел в Знаменку утром, со стороны соседнего села Воронцовки [7]. Отряд занял школу, куда по приказанию начальника отряда должны были собраться мужики и бабы на митинг. Когда все собрались, начальник отряда заявил, что он будет исполнять приказ советской власти, а сейчас слово принадлежит комиссару...
Комиссар прежде всего заявил, что он также из трудового народа, он рабочий на питерском заводе, добровольно пошел на защиту советской власти и партии Ленина-Троцкого. Сейчас для «рабоче-крестьянского правительства» очень тяжелое время, внутри буржуи и капиталисты, а на границах Антанта с белогвардейскими и казачьими армиями... Города голодают, рабочие работают, надрывая все силы, и получают только /365/ четвертушку хлеба... Хлеб нужен и для красной армии, которая защищает диктатуру пролетариата... Но самое главное, - продолжал комиссар, - это освобождение международного пролетариата, водружение красного знамени во всем мире... Вот Россия и должна напрячь все силы, чтобы добиться мировой революции. Для всего этого нужен хлеб, крестьяне хлеб имеют, но под влиянием кулаков, приспешников капиталистов, эсеров и прочих белогвардейцев, хлеб государству не дают... В то время когда пролетариат голодает, крестьяне из хлеба гонят самогон...
- Из своего хлеба гоним, - послышалось в толпе...
- Вот это мои слова на практике, - продолжал комиссар, - кто это сказал, выйди вперед...
Толпа не шелохнулась...
- Так вот, с каждого двора по три пуда, - грозно бросил комиссар в толпу... Приготовить подводы... Председатель, немедленно приготовь подводы...
Толпа молчала...
- Товарищ председатель, подойди ко мне...
Из толпы мужиков и баб вышел пожилой крестьянин. Он поднял глаза на комиссара и проговорил:
- Дело такое, товарищ комиссар, по нашему разумению, советская власть несправедливо поступает... Ну зачем нам к шуту международный пролетариат, нужно как-то успокоить Россию... Ты вот за хлебом приехал, мы понимаем, но что нам дает советская власть взамен... У нас нет керосину, нет соли, нет гвоздей...
- Молчать, - заорал комиссар, - кулак, тебе нужен старый режим...
- Неправильно, - закричали в толпе, - какой там старый режим, сначала порядки наведите в России, а потом несите свое красное знамя...
- Кто там говорит такие слова, - закричал комиссар, - выходи, или всех перестреляю как собак...
- Не пугайте, товарищ, - выступила вперед молодая крестьянка, - чего пугать...
- Тебе что, сволочь, не пугливая, так испугаешься, - завопил уже комиссар, вынимая маузер...
- Ты вот «ее» испугай, - ответила крестьянка и подняла подол своей юбки...
Раздался выстрел, и крестьянка упала, убитая наповал...
- Что же это такое - закричали в толпе, - какая же это народная власть... Братцы, товарищи...
Но уже в толпе передавались слова учителя, - молчать и не предпринимать никаких действий, сила была на стороне большевиков...
Отряд окружил всю толпу мужиков и баб, а выделенные для грабежа хлеба рассыпались по селу... Под винтовками мужики запрягали лошадей и грузили на телеги муку, пшено, рожь.
Насчет убитой крестьянки, подозреваю, автор приплел для эффекта, но характерно не то, как было, а как он излагает.
Самое смешное, что чуть выше крестьяне соглашаются снабжать откровенных дезертиров, чтобы создать противовес большевикам.
Увеличились в числе местные дезертиры, к ним стали прибавляться дезертиры из частей красной армии, уже пришлый элемент. Дезертирские шайки все были вооружены, а в шайке анархиста Ярыжки был даже пулемет. Он со своими единомышленниками дезертировал из Моршанска, когда их эшелон готовился к отправке на казачий дутовский фронт.
Троцкий стал совсем уж куцый,
Золотистый, золотой,
Без аннексий-контрибуций,
Ты в окопы, я домой...
Теперь уже дезертиры были другого направления. Они без боязни входили в деревни, ликвидировали при случае большевиков и милиционеров, и уже облагали село или деревню некой данью... Большей частью натурой...
Иногда захватывали в стаде барана или теленка и тащили в свой табор. Были случаи и изнасилования какой-нибудь бабенки...
Хозяева скотины поднимали шум, бабенка-солдатка рвала на себе волосы, открывался сход...
- Укротить надоть, - раздавались голоса, - всем миром, или пущай дезертиры уходят с наших мест...
- Это что же такое, один разор, бандюги подлые...
Но почти всегда и почти в каждой такой деревне слышались другие голоса:
- Оно конечно, обида нам бывает от дезертиров, это слов нет, но по другому рассуждению, - и польза от них миру. Все-таки какая-то острастка большевикам, вот около Текина дезертиры расколотили тамбовский отряд, за хлебом приехали, а начали с убийства учителя и с порки... Это тоже понимать нам надо...
- Правильно, - кричали на сходе, - ну что там овца... А от Анисьи ничего не убавится... Нужно как-то миром поладить с дезертирами... Ну, обложить по двору, самогону им там, чертям.
И, в конце концов, с дезертирами установились «нормальные» отношения. Да и дезертиры стали понимать, что при враждебности к ним крестьян им будет туго во всех отношениях.
В Тамбовском уезде обосновался отряд анархиста Ярыжки, с резиденцией в Лысых горах. Кадровый фельдфебель, Ярыжка был осужден на каторгу в 1915 г., за плевок в своего ротного командира в пьяном виде. В Орловском централе Ярыжка и «присоединился» к анархии, а амнистированный февральской революцией, в запасном 62 полку в Тамбове организовал группу анархистов. Но анархизм Ярыжки был /364/ особый, хотя он и «признал» октябрьскую революцию, но последующая практика большевиков пришлась ему не по душе. Может быть, здесь сказался кондовый крестьянин, но только Ярыжка, улучив момент, почти со всей ротой дезертировал и перебрался в Тамбовский уезд...
А потом нам рассказывают про крестьян, милых да пригожих, которых довели грабежами и продразверсткой. Довели, может, и довели, да только чем они лучше?
P.S. Для усиления эффекта автор рассказывает, что большевики пороли каждое село, где прятали хлеб, превентивно обстреливали артиллерией восставшие села и стреляли из пулеметов по засевшим в церкви крестьянам, поставив расчеты прямо в дверях. Само собой, само собой...
no subject
Date: 2015-02-15 04:00 pm (UTC)http://larevolution.ru/books/babeuf-car4.html
"Сейчас узнал, мой славный генерал, что комиссары департамента Вандея хотят разделить с комиссарами Нижней Луары продовольствие и фураж, которые будут обнаружены в Буене или в Нуармутье. Весьма удивительно, что Вандея осмеливается требовать продовольствия после того, как она терзала родину самой кровопролитной и жестокой войной. В мои намерения входит, и таковы приказы Национального конвента, отнять все продовольствие, съестные припасы, фураж — одним словом все у этого проклятого края, предать огню все здания, и я не медля передам тебе приказ об этом. Им хотелось бы еще уморить патриотов голодом, после того как они убивали их тысячами! Сопротивляйся всеми силами тому, чтобы Вандея получила или сохранила хоть одно зерно. Распорядись о передаче всего комиссарам департаментской администрации, заседающей в Нанте; даю тебе на этот счет самый четкий и самый недвусмысленный приказ: ты гарантируешь мне отныне его исполнение; одним словом, не оставь ничего в этом осужденном крае. Продовольствие, съестные припасы, фураж — все, решительно все должно быть свезено в Нант"
А чаще было еще круче, изъятие продовольствия методом рынка.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B4_%D0%B2_%D0%98%D1%80%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B8%D0%B8_(1845%E2%80%941849)
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B4_%D0%B2_%D0%91%D0%B5%D0%BD%D0%B3%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%B8_(1943)
no subject
Date: 2015-02-15 06:02 pm (UTC)no subject
Date: 2015-02-15 06:03 pm (UTC)no subject
Date: 2015-02-15 06:06 pm (UTC)no subject
Date: 2015-02-15 06:11 pm (UTC)no subject
Date: 2015-02-16 04:07 am (UTC)no subject
Date: 2015-02-16 07:24 am (UTC)