Русский партизан на латвийской службе
Feb. 9th, 2014 03:37 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
voencomuezdВасильев М.В., аспирант кафедры русской истории
Псковский государственный университет, г. Псков
ПАРТИЗАНСКИЙ ОТРЯД ПОЛКОВНИКА М.А. АФАНАСЬЕВА. 1918 – 1919 ГГ.
В статье на примере отряда М.А. Афанасьева рассматривается вопрос создания первых антибольшевистских партизанских отрядов в годы Гражданской войны на Северо-Западе России. Прослеживается отношение местного населения к подобным военным образованиям.
Ключевые слова: гражданская война, партизаны, Красная армия, Белое движение.
Формирование первых антибольшевистских военных сил на Северо-Западе России происходило в трудных военно-политических условиях, осложненных напряженной международно-правовой обстановкой в регионе. В 1918 г. политическая ситуация в Прибалтике и Северо-Западе России продолжала оставаться крайне напряженной, т.к. в Латвии оставались германские войска, вызывавшие опасения у Антанты. Союзные государства и в первую очередь Англия, покровительствовали самопровозглашенным прибалтийским государствам, относясь с большим подозрением как к Балтийскому ландесверу, так и к русским добровольческим формированиям. С весны Прибалтийский край, а также часть Псковской губернии были оккупированы германскими войсками. В соответствии с Брестским мирным договором германские войска контролировали территорию по линии Усть-Норовы, включая Нарву, по Псковскому озеру, реке Великой с городами Псков, Остров, Двинск и, далее по линии в направлении Минска. По этому же договору германские части должны были уступить Советской стороне города Псков, Остров и Двинск и отойти к границам бывшей Лифляндской и Эстляндской губерний. В виду предстоящей эвакуации, германское руководство разрешило образование на псковской территории Особого добровольческого корпуса, которому была обещана денежная и материальная помощь снабжением и снаряжением.
Еще в сентябре 1918 г. в Пскове при штабе 5-й запасной германской дивизии была создана так называемая русская комендатура. В нее прибывали как офицеры из занятых немцами областей, так и офицеры, переправившиеся через демаркационную линию из Советской России [1]. С октября была организована агитация среди местного населения с призывом вступать в белогвардейские отряды, распространялись листовки и прокламации. В одной из подобных прокламаций, расклеенной в начале ноября отмечалось: «Граждане Пскова, Острова, Ржицы, Люцина, Двинска и других угрожаемых большевиками городов, сел, деревень, пробудите в себе мужество смелых предков и, не задумываясь ни минуты, идите на вербовочные пункты, где уже началась запись добровольцев. До ухода германцев осталось немного времени… Не теряйте времени» [2, Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 42. Л. 432]. Так, началось формирование Северного корпуса, ставшего в дальнейшем основой Северо-Западной Добровольческой армии. К 18 октября было решено, что корпус будет иметь три полка – один в Пскове, второй в Острове и третий в Режице.
На пост командиров полков были намечены кандидаты – полковники Лебедев, Казимирский и Клесинский. В процессе формирования добровольческих частей остро встал вопрос о принципе создания военных подразделений. В этом деле обозначились две полярные тенденции. Часть офицеров выступали за сохранение регулярности всех частей, исключающей всякую партизанщину, другие (генерал-майор Малявин) отстаивали принцип партизанской борьбы с большевиками, как наиболее приемлемый в сложившихся условиях. 21 октября 1918 г. в германском офицерском казино в Пскове прошло первое военное совещание чинов Северного корпуса на котором на котором командующий корпусом генерал А.Е. Вандам по этому вопросу своего мнения не высказал. В связи с этим у самих участников совещания, преимущественно строевых офицеров, сложилось впечатление, что Штаб корпуса не имеет установившейся единой точки зрения и ясной линии своего дальнейшего поведения, а вопрос характера формируемых частей был предоставлен самим командирам.
К октябрю 1918 г. в Острове и Режице были сформированы два добровольческих полка под командованием полковников Дзерожинского и Нефа. После посещения этих полков генералом А.Е. Вандамом, Режецкий полк получил приказ выступить в направлении Острова, в результате чего около половины добровольцев вышло их полка и осталось в Режице [3]. В это время в Режицком уезде Витебской губернии командир 45-й артиллерийской бригады полковник М.А. Афанасье по собственной инициативе приступил к созданию добровольческого партизанского отряда, в который вошло около 150 человек, в том числе и бывшие добровольцы Режицкого полка. Вступали в отряд полковника М.А. Афанасьева, как и в другие добровольческие отряды, в основном офицеры старой армии, юнкера, студенты, представители интеллигенции и крайне незначительное количество крестьян. Также в отряд вступили несколько латышей, а начальником отдела снабжения был капитан Язепс Саминьш (Самин) [4]. В течение весны-лета 1918 г. германское оккупационное правительство установило достаточно жесткий режим, ущемляющий интересы мастного крестьянства, что вызвало мощный протест со стороны последних, иногда перерастающий в вооруженные столкновения с оккупантами. Формирование же добровольческого корпуса в широком общественном мнении зачастую воспринималось как германская затея и вызывала отторжение. Крестьянство же вполне справедливо опасалось реставрации старого режима, видя в каждом офицере помещика и эксплуататора. В донесениях советских разведчиков, проникавших в оккупированную зону, сообщалось: «Белая армия формируется только из интеллигенции, крестьяне все категорически поступать к белогвардейцам отказываются» [2, Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 40. Л. 100], «…все с нетерпение ждут ухода немцев и сочувствующе относятся к Советской власти» [2, Ф. Р-609. Оп. 6. Д. 66. Л. 343]. Все это сказалось не только на численности Псковского корпуса, но и на его боеспособности. Говоря о качественном составе добровольцев, полковник А.П. Родзянко дал следующую оценку: «Разнузданного, оборванного невоинского вида солдат и офицеров, попадавшихся мне навстречу, было совершенно достаточно, чтобы я сразу решил, что Псковское формирование есть не более, как авантюра» [5].
Не смотря на малочисленность своего отряда, полковник Афанасьев в конце октября – начале ноября 1918 г. смог организовать несколько провокационных нападений на пограничные советские отряды в районе демаркационной линии в направлении Себежа. Но в связи с революционными событиями в Германии оккупационные войска начали быстро покидать занятые территории, передавая посты белогвардейцам [2, Ф. Р-590. Оп. 2. Д. 9. Л. 34]. Так, 21 ноября все пограничные германские войска отошли от демаркационной линии, а уже на следующий день отдельные красноармейские части появились на оставленных немцами участках и вступили в перестрелку с партизанами Афанасьева у Себежа [6]. На этом направлении отряд Афанасьева был единственной военной силой, которая прикрывала дорогу на Режицу. Отбив первые атаки красных, полковник М.А. Афанасьев направил несколько офицеров своего отряда в Штаб корпуса, которые обрисовали сложившуюся ситуацию и просили поддержки, т.к. фронт был слишком велик, и удержать его партизанам было не под силу. Но подкрепления партизаны так и не получили в силу того, что командование корпуса решило сконцентрировать силы на оборонительных линиях в направлении Пскова и Острова. Не имея никакой возможности держать обо/29/рону, афанасьевцы организованным порядком отступили в направлении Режицы [7]. Во время отступления, белогвардейские отряды практически повсеместно подвергались нападению со стороны красных крестьянских партизанских отрядов [8]. «Весь путь отступления, - писал один из его участников, - был сплошным боем. Крестьяне распропагандированные и снабженные оружием… всюду устраивали засады» [6]. В Режицах, по всей видимости, полковнику М.А. Афанасьеву удалось пополнить свой отряд за счет латышских добровольцев. Так, по некоторым данным на конец ноября 1918 г. его отряд состоял из 300 кавалеристов. Со своими кавалеристами полковник продержался в городе до 28 ноября и отступил в направлении Крейцбурга (Крустпилсу). Под прикрытием белых партизан город покинули рад зажиточных горожан, опасавшихся репрессий со стороны большевиков. К этому времени другие соединения Псковского корпуса были вынуждены оставить Псков и отступить в направлении города Валк, а немецкое командование официально уведомило о том, что прекращает всякую его поддержку. В это же время выяснилось, что добровольческий корпус может принять к себе на службу Эстония. Латышкое же правительство не желало принимать добровольцев на свою территорию. И хотя начальник штаба корпуса ротмистр фон Розенберг, в силу своей прогерманской ориентации пытался организовать отход всего Псковского корпуса вслед за германскими частями на Ригу, в корпусе всё же возобладали антантовские настроения и полковник Г.Г. Неф заключил договор с Эстонией о принятии корпуса на эстонскую службу. Но, не смотря на это полковник М.А. Афанасьев принял решение идти к Либаве и далее в направлении Риги, где предложил свои услуги Временному правительству Латвии, а также договорился о снабжении своей группы. 9 декабря был подписан акт о том, что русские кавалеристы будут «защищать границы Латвии от большевистских банд», партизанский отряд перевели в оперативное подчинение латвийского штаба [9]. В дальнейшем время службы полковнику М.А. Афанасьеву было засчитано в стаж латвийской службы. Учитывая малочисленность и слабую боеспособность латышских отрядов Латвийская республика была заинтересована в привлечении любых боеспособных антибольшевистских сил. Так, еще в конце ноября первый министр обороны края Я. Залитис просил немецкое командование оказать содействие в сотрудничестве с русскими частями для координации совместных военных действий против большевиков. До конца декабря 1918 г. отряд Афанасьева находился на отдыхе и в боевых действиях не участвовал.
Еще 29 ноября 1918 г. главнокомандующий Красной Армии И.И. Вацетис получил приказ председателя СНК РСФСР В.И. Ленина «оказать поддержку в установлении Советской власти на оккупированных Германией территориях». В Латвию были направлены части латышских стрелков и другие части Красной Армии, совместно с которыми отряды временного правительства Советской Латвии 17 декабря заняли Валк, 23 декабря – Цесис, 26 декабря сопротивление военных подразделений немецкой армии было сломлено в окрестностях Лигатне, а 30 декабря красноармейцами была занята Сигулда. Командование оставшихся частей немецкой армии в конце декабря 1918 г. приняло стратегическое решение дать бой наступавшим красным латышским стрелкам в окрестностях Инчукалнса, поскольку именно там со времён Первой мировой войны хорошо сохранилась система оборонительных укреплений. В сложившихся условиях, полковник М.А. Афанасьев получил приказ министра Я. Залитиса выступать на фронт в направлении Инчукалнса. Отряду афнасьевцев, численность которого на тот момент составляла всего 75 человек поручили оборону участка в 45 километров, делая ставку на маневренность и оперативность партизанской кавалерии. В ночь с 31 декабря на 1 января партизаны-добровольцы совместно с немецким батальоном Эйзена, входившим в состав Балтийского ландесвера дали бой частям Красной армии, но, не сумев сгруппироваться, отступили в направлении Риги, а затем Митавы. Далее кавалерийский отряд полковника М.А. Афанаьева совместно с латвийским правительством отступил в Лиепаю [10], а 13 января 1919 г. в Риге была провозглашена Латвийская Социалистическая Советская Республика.
С момента официального провозглашения Советской власти в Латвии отношения полковника М.А. Афанасьева с немецким командованием испортились т.к. его партизанский отряд не получал ни материальной, ни военной поддержки от германцев, а 14 января 1919 г. ряд его офицеров (латыши по национальности) были арестованы немецкой жандармерией в лиепайской гостинице «Берлин». С другой стороны многие патриотически настроенные латышские офицеры из отряда Афанасьева стали переходить в Отдельный латвийский батальон Оскара Калпакса, который стал формироваться с 5 января 1919 г. Так например, из партизанского отряда ушли капитаны Саминьш и Порукс. В конце января 1919 г., не видя возможности и перспектив дальнейшей борьбы с большевиками в Латвии, полковник М.А. Афанасьев с оставшимися верными бойцами (50 чел.) отбыл в Эстонию на судне «Ваза», завершив свой латвийский этап службы. В Эстонии партизаны М.А. Афанасьева влились в состав регулярных частей Северного (бывшего Псковского) корпуса и до весеннего наступления на Петроград участвовали в диверсионных вылазках на советскую территорию, как совместно с эстонскими частями, так и самостоятельно, некоторые из которых были удачны.
Сам командир одного из первых белых партизанских отрядов на Северо-Западе России, полковник М.А. Афанасьев вступил в ряды Северо-Западной армии и был назначен на должность командира отдельного тяжелого артиллерийского дивизиона. 1 июля 1919 г. последовало его перемещение на должность инспектора артиллерии 1-го стрелкового корпуса. Принимал активное участие в наступление белых войск на Петроград. По случаю годовщины Северо-Западной Армии 12 октября генерал Н.Н. Юденич издал приказ № 252, согласно которому ряд офицеров производился в последующие звания и утверждался в занимаемых должностях. В результате чего, М.А. Афанасьев был произведен в генерал-майоры и назначен на должность инспектора Артиллерии армии. После поражения и расформирования Северо-Западной армии, с начала марта 1920 г. он вернулся в Латвию в имение Балиново Режицкого уезда. По имеющейся информации в 1920 – 1930-х гг. М.А. Афанасьев категорически отказался принимать участие в к.р. антисоветских организациях, не участвовал генерал и в политической жизни государства. 18 октября 1940 г. генерал-майор М.А. Афанасьев был арестован Режицким районным отделом УГБ НКВД. По обвинению в контрреволюционной и террористической деятельности дело Афанасьева было передано суду Военного Трибунала. И в соответствии с приказом Наркома НКГБ ЛССР М.А. Афанасьев был расстрелян в день начала Великой Отечественной войны 22 июня 1941 г.
Литература
1. Гуковский А.И. Вторжение немцев в страну Советов в 1918 году // Исторические записки. – 1942. – № 13. – С. 30 – 31.
2. Государственный архив Псковской области (ГАПО).
3. Смирнов К.К. Начало Северо-Западной армии // Белое дело. Летопись белой борьбы. – Берлин, 1926. – С. 127.
4. Jēkabsons Е. Latgale vācu okupācijas laikā un pulkveža М. Afanasjeva partizānu nodaļas darbība Latvijā 1918. gadā // Latvijas
Vēstures Institūta Žurnāls. – 1996. – Nr. 1. – 49 – 56 lрр.
5. Родзянко А. Воспоминания о Северо-Западной армии // Белая борьба на Северо-Западе России. – М., 2003. – С. 189.
6. Смолин А.В. Белое движение на Северо-Западе России. – СПб. – 1999. – С. 39.
7. Авалов П.М. В борьбе с большевизмом. – Гамбург, 1925. – С. 84.
8. Зуров Л.Ф. Формирование Северной армии // Белая гвардия. Альманах. Белое движение на Северо-Западе России. – 2003. –
№ 7. – С. 23.
9. Кабанов Н. Полевой командир 1918 г. // Вести сегодня. – № 262. – 2008. – 11 ноября.
ФӘн-наука. 2012. № 2. С. 29-30.
Оригинал статьи: http://elibrary.ru/item.asp?id=17844664
Псковский государственный университет, г. Псков
ПАРТИЗАНСКИЙ ОТРЯД ПОЛКОВНИКА М.А. АФАНАСЬЕВА. 1918 – 1919 ГГ.
В статье на примере отряда М.А. Афанасьева рассматривается вопрос создания первых антибольшевистских партизанских отрядов в годы Гражданской войны на Северо-Западе России. Прослеживается отношение местного населения к подобным военным образованиям.
Ключевые слова: гражданская война, партизаны, Красная армия, Белое движение.
Формирование первых антибольшевистских военных сил на Северо-Западе России происходило в трудных военно-политических условиях, осложненных напряженной международно-правовой обстановкой в регионе. В 1918 г. политическая ситуация в Прибалтике и Северо-Западе России продолжала оставаться крайне напряженной, т.к. в Латвии оставались германские войска, вызывавшие опасения у Антанты. Союзные государства и в первую очередь Англия, покровительствовали самопровозглашенным прибалтийским государствам, относясь с большим подозрением как к Балтийскому ландесверу, так и к русским добровольческим формированиям. С весны Прибалтийский край, а также часть Псковской губернии были оккупированы германскими войсками. В соответствии с Брестским мирным договором германские войска контролировали территорию по линии Усть-Норовы, включая Нарву, по Псковскому озеру, реке Великой с городами Псков, Остров, Двинск и, далее по линии в направлении Минска. По этому же договору германские части должны были уступить Советской стороне города Псков, Остров и Двинск и отойти к границам бывшей Лифляндской и Эстляндской губерний. В виду предстоящей эвакуации, германское руководство разрешило образование на псковской территории Особого добровольческого корпуса, которому была обещана денежная и материальная помощь снабжением и снаряжением.
Еще в сентябре 1918 г. в Пскове при штабе 5-й запасной германской дивизии была создана так называемая русская комендатура. В нее прибывали как офицеры из занятых немцами областей, так и офицеры, переправившиеся через демаркационную линию из Советской России [1]. С октября была организована агитация среди местного населения с призывом вступать в белогвардейские отряды, распространялись листовки и прокламации. В одной из подобных прокламаций, расклеенной в начале ноября отмечалось: «Граждане Пскова, Острова, Ржицы, Люцина, Двинска и других угрожаемых большевиками городов, сел, деревень, пробудите в себе мужество смелых предков и, не задумываясь ни минуты, идите на вербовочные пункты, где уже началась запись добровольцев. До ухода германцев осталось немного времени… Не теряйте времени» [2, Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 42. Л. 432]. Так, началось формирование Северного корпуса, ставшего в дальнейшем основой Северо-Западной Добровольческой армии. К 18 октября было решено, что корпус будет иметь три полка – один в Пскове, второй в Острове и третий в Режице.
На пост командиров полков были намечены кандидаты – полковники Лебедев, Казимирский и Клесинский. В процессе формирования добровольческих частей остро встал вопрос о принципе создания военных подразделений. В этом деле обозначились две полярные тенденции. Часть офицеров выступали за сохранение регулярности всех частей, исключающей всякую партизанщину, другие (генерал-майор Малявин) отстаивали принцип партизанской борьбы с большевиками, как наиболее приемлемый в сложившихся условиях. 21 октября 1918 г. в германском офицерском казино в Пскове прошло первое военное совещание чинов Северного корпуса на котором на котором командующий корпусом генерал А.Е. Вандам по этому вопросу своего мнения не высказал. В связи с этим у самих участников совещания, преимущественно строевых офицеров, сложилось впечатление, что Штаб корпуса не имеет установившейся единой точки зрения и ясной линии своего дальнейшего поведения, а вопрос характера формируемых частей был предоставлен самим командирам.
К октябрю 1918 г. в Острове и Режице были сформированы два добровольческих полка под командованием полковников Дзерожинского и Нефа. После посещения этих полков генералом А.Е. Вандамом, Режецкий полк получил приказ выступить в направлении Острова, в результате чего около половины добровольцев вышло их полка и осталось в Режице [3]. В это время в Режицком уезде Витебской губернии командир 45-й артиллерийской бригады полковник М.А. Афанасье по собственной инициативе приступил к созданию добровольческого партизанского отряда, в который вошло около 150 человек, в том числе и бывшие добровольцы Режицкого полка. Вступали в отряд полковника М.А. Афанасьева, как и в другие добровольческие отряды, в основном офицеры старой армии, юнкера, студенты, представители интеллигенции и крайне незначительное количество крестьян. Также в отряд вступили несколько латышей, а начальником отдела снабжения был капитан Язепс Саминьш (Самин) [4]. В течение весны-лета 1918 г. германское оккупационное правительство установило достаточно жесткий режим, ущемляющий интересы мастного крестьянства, что вызвало мощный протест со стороны последних, иногда перерастающий в вооруженные столкновения с оккупантами. Формирование же добровольческого корпуса в широком общественном мнении зачастую воспринималось как германская затея и вызывала отторжение. Крестьянство же вполне справедливо опасалось реставрации старого режима, видя в каждом офицере помещика и эксплуататора. В донесениях советских разведчиков, проникавших в оккупированную зону, сообщалось: «Белая армия формируется только из интеллигенции, крестьяне все категорически поступать к белогвардейцам отказываются» [2, Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 40. Л. 100], «…все с нетерпение ждут ухода немцев и сочувствующе относятся к Советской власти» [2, Ф. Р-609. Оп. 6. Д. 66. Л. 343]. Все это сказалось не только на численности Псковского корпуса, но и на его боеспособности. Говоря о качественном составе добровольцев, полковник А.П. Родзянко дал следующую оценку: «Разнузданного, оборванного невоинского вида солдат и офицеров, попадавшихся мне навстречу, было совершенно достаточно, чтобы я сразу решил, что Псковское формирование есть не более, как авантюра» [5].
Не смотря на малочисленность своего отряда, полковник Афанасьев в конце октября – начале ноября 1918 г. смог организовать несколько провокационных нападений на пограничные советские отряды в районе демаркационной линии в направлении Себежа. Но в связи с революционными событиями в Германии оккупационные войска начали быстро покидать занятые территории, передавая посты белогвардейцам [2, Ф. Р-590. Оп. 2. Д. 9. Л. 34]. Так, 21 ноября все пограничные германские войска отошли от демаркационной линии, а уже на следующий день отдельные красноармейские части появились на оставленных немцами участках и вступили в перестрелку с партизанами Афанасьева у Себежа [6]. На этом направлении отряд Афанасьева был единственной военной силой, которая прикрывала дорогу на Режицу. Отбив первые атаки красных, полковник М.А. Афанасьев направил несколько офицеров своего отряда в Штаб корпуса, которые обрисовали сложившуюся ситуацию и просили поддержки, т.к. фронт был слишком велик, и удержать его партизанам было не под силу. Но подкрепления партизаны так и не получили в силу того, что командование корпуса решило сконцентрировать силы на оборонительных линиях в направлении Пскова и Острова. Не имея никакой возможности держать обо/29/рону, афанасьевцы организованным порядком отступили в направлении Режицы [7]. Во время отступления, белогвардейские отряды практически повсеместно подвергались нападению со стороны красных крестьянских партизанских отрядов [8]. «Весь путь отступления, - писал один из его участников, - был сплошным боем. Крестьяне распропагандированные и снабженные оружием… всюду устраивали засады» [6]. В Режицах, по всей видимости, полковнику М.А. Афанасьеву удалось пополнить свой отряд за счет латышских добровольцев. Так, по некоторым данным на конец ноября 1918 г. его отряд состоял из 300 кавалеристов. Со своими кавалеристами полковник продержался в городе до 28 ноября и отступил в направлении Крейцбурга (Крустпилсу). Под прикрытием белых партизан город покинули рад зажиточных горожан, опасавшихся репрессий со стороны большевиков. К этому времени другие соединения Псковского корпуса были вынуждены оставить Псков и отступить в направлении города Валк, а немецкое командование официально уведомило о том, что прекращает всякую его поддержку. В это же время выяснилось, что добровольческий корпус может принять к себе на службу Эстония. Латышкое же правительство не желало принимать добровольцев на свою территорию. И хотя начальник штаба корпуса ротмистр фон Розенберг, в силу своей прогерманской ориентации пытался организовать отход всего Псковского корпуса вслед за германскими частями на Ригу, в корпусе всё же возобладали антантовские настроения и полковник Г.Г. Неф заключил договор с Эстонией о принятии корпуса на эстонскую службу. Но, не смотря на это полковник М.А. Афанасьев принял решение идти к Либаве и далее в направлении Риги, где предложил свои услуги Временному правительству Латвии, а также договорился о снабжении своей группы. 9 декабря был подписан акт о том, что русские кавалеристы будут «защищать границы Латвии от большевистских банд», партизанский отряд перевели в оперативное подчинение латвийского штаба [9]. В дальнейшем время службы полковнику М.А. Афанасьеву было засчитано в стаж латвийской службы. Учитывая малочисленность и слабую боеспособность латышских отрядов Латвийская республика была заинтересована в привлечении любых боеспособных антибольшевистских сил. Так, еще в конце ноября первый министр обороны края Я. Залитис просил немецкое командование оказать содействие в сотрудничестве с русскими частями для координации совместных военных действий против большевиков. До конца декабря 1918 г. отряд Афанасьева находился на отдыхе и в боевых действиях не участвовал.
Еще 29 ноября 1918 г. главнокомандующий Красной Армии И.И. Вацетис получил приказ председателя СНК РСФСР В.И. Ленина «оказать поддержку в установлении Советской власти на оккупированных Германией территориях». В Латвию были направлены части латышских стрелков и другие части Красной Армии, совместно с которыми отряды временного правительства Советской Латвии 17 декабря заняли Валк, 23 декабря – Цесис, 26 декабря сопротивление военных подразделений немецкой армии было сломлено в окрестностях Лигатне, а 30 декабря красноармейцами была занята Сигулда. Командование оставшихся частей немецкой армии в конце декабря 1918 г. приняло стратегическое решение дать бой наступавшим красным латышским стрелкам в окрестностях Инчукалнса, поскольку именно там со времён Первой мировой войны хорошо сохранилась система оборонительных укреплений. В сложившихся условиях, полковник М.А. Афанасьев получил приказ министра Я. Залитиса выступать на фронт в направлении Инчукалнса. Отряду афнасьевцев, численность которого на тот момент составляла всего 75 человек поручили оборону участка в 45 километров, делая ставку на маневренность и оперативность партизанской кавалерии. В ночь с 31 декабря на 1 января партизаны-добровольцы совместно с немецким батальоном Эйзена, входившим в состав Балтийского ландесвера дали бой частям Красной армии, но, не сумев сгруппироваться, отступили в направлении Риги, а затем Митавы. Далее кавалерийский отряд полковника М.А. Афанаьева совместно с латвийским правительством отступил в Лиепаю [10], а 13 января 1919 г. в Риге была провозглашена Латвийская Социалистическая Советская Республика.
С момента официального провозглашения Советской власти в Латвии отношения полковника М.А. Афанасьева с немецким командованием испортились т.к. его партизанский отряд не получал ни материальной, ни военной поддержки от германцев, а 14 января 1919 г. ряд его офицеров (латыши по национальности) были арестованы немецкой жандармерией в лиепайской гостинице «Берлин». С другой стороны многие патриотически настроенные латышские офицеры из отряда Афанасьева стали переходить в Отдельный латвийский батальон Оскара Калпакса, который стал формироваться с 5 января 1919 г. Так например, из партизанского отряда ушли капитаны Саминьш и Порукс. В конце января 1919 г., не видя возможности и перспектив дальнейшей борьбы с большевиками в Латвии, полковник М.А. Афанасьев с оставшимися верными бойцами (50 чел.) отбыл в Эстонию на судне «Ваза», завершив свой латвийский этап службы. В Эстонии партизаны М.А. Афанасьева влились в состав регулярных частей Северного (бывшего Псковского) корпуса и до весеннего наступления на Петроград участвовали в диверсионных вылазках на советскую территорию, как совместно с эстонскими частями, так и самостоятельно, некоторые из которых были удачны.
Сам командир одного из первых белых партизанских отрядов на Северо-Западе России, полковник М.А. Афанасьев вступил в ряды Северо-Западной армии и был назначен на должность командира отдельного тяжелого артиллерийского дивизиона. 1 июля 1919 г. последовало его перемещение на должность инспектора артиллерии 1-го стрелкового корпуса. Принимал активное участие в наступление белых войск на Петроград. По случаю годовщины Северо-Западной Армии 12 октября генерал Н.Н. Юденич издал приказ № 252, согласно которому ряд офицеров производился в последующие звания и утверждался в занимаемых должностях. В результате чего, М.А. Афанасьев был произведен в генерал-майоры и назначен на должность инспектора Артиллерии армии. После поражения и расформирования Северо-Западной армии, с начала марта 1920 г. он вернулся в Латвию в имение Балиново Режицкого уезда. По имеющейся информации в 1920 – 1930-х гг. М.А. Афанасьев категорически отказался принимать участие в к.р. антисоветских организациях, не участвовал генерал и в политической жизни государства. 18 октября 1940 г. генерал-майор М.А. Афанасьев был арестован Режицким районным отделом УГБ НКВД. По обвинению в контрреволюционной и террористической деятельности дело Афанасьева было передано суду Военного Трибунала. И в соответствии с приказом Наркома НКГБ ЛССР М.А. Афанасьев был расстрелян в день начала Великой Отечественной войны 22 июня 1941 г.
Литература
1. Гуковский А.И. Вторжение немцев в страну Советов в 1918 году // Исторические записки. – 1942. – № 13. – С. 30 – 31.
2. Государственный архив Псковской области (ГАПО).
3. Смирнов К.К. Начало Северо-Западной армии // Белое дело. Летопись белой борьбы. – Берлин, 1926. – С. 127.
4. Jēkabsons Е. Latgale vācu okupācijas laikā un pulkveža М. Afanasjeva partizānu nodaļas darbība Latvijā 1918. gadā // Latvijas
Vēstures Institūta Žurnāls. – 1996. – Nr. 1. – 49 – 56 lрр.
5. Родзянко А. Воспоминания о Северо-Западной армии // Белая борьба на Северо-Западе России. – М., 2003. – С. 189.
6. Смолин А.В. Белое движение на Северо-Западе России. – СПб. – 1999. – С. 39.
7. Авалов П.М. В борьбе с большевизмом. – Гамбург, 1925. – С. 84.
8. Зуров Л.Ф. Формирование Северной армии // Белая гвардия. Альманах. Белое движение на Северо-Западе России. – 2003. –
№ 7. – С. 23.
9. Кабанов Н. Полевой командир 1918 г. // Вести сегодня. – № 262. – 2008. – 11 ноября.
ФӘн-наука. 2012. № 2. С. 29-30.
Оригинал статьи: http://elibrary.ru/item.asp?id=17844664
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
...
Date: 2014-02-09 12:52 pm (UTC)Re: ...
Date: 2014-02-09 01:14 pm (UTC)То же самое с остальными продуктами - у красных их нет вовсе, у белых есть за очень большую плату. Красные были вынуждены поэтому вводить разверстку потом на соль, на картофель и т.д. пока не уперлись в потолок. Правда, белым частично повезло с крупными продзапасами: Кубань, Дон, Сибирь - чем ближе к центру России, тем с продовольствием хуже, на окраинах всегда больше росло. Неслучайно Юденич, которому хлебных территорий не досталось, единственный ввел карточное распределение и вел очень тесные переговоры с американцами о снабжении продовольствием населения "освобожденных территорией". Но по мере продвижения красных и у них отметился хлебный кризис. Не в последнюю очередь из-за засухи 1921 г. и рухнувшей системы распределения и коллапса с транспортом, что пришлось именно на введение НЭПа. Крестьянин оказался незаинтересован в посеве хлеба, как следствие и собирать стал нечего.
При этом в Красной Армии получают паек более-менее централизованно, в белой же, хотя и тяжело понять, но, видимо, питались как попало, в основном собственными стараниями и бесконечными реквизициями.
Существуют ли труды о том, как обстояло дело на белых территориях, я не знаю (попробуйте погуглить статьи на elibrary, там много полезного), а вот по красным есть несколько трудов. Более-менее внятно это описывает книга Давыдов А. Ю. Мешочники и диктатура в России. 1917—1921 гг. СПб.: Алетейя, 2007. О продразверстке статей много, я бы порекомендовал сборник "Из истории земли томской". 1917-1921. Народ и власть. Сб. документов. Томск, 1997. Там есть наглядная подборка по осуществлению проддиктатуры.
Re: ...
Date: 2014-02-09 06:28 pm (UTC)А сами Вы как думаете, отчего такие нарушения в поставках красных (они, кстати, даже у Фурманова неплохо описываются), ведь уже тогда начали развивать крупные коллективные хозяйства, что согласно как логике, так и статистике, обладают куда большей производительностью, нежели беляцкий разброд от крупных помещиков до единоличников. Плюс распределение. Можно, конечно, вспомнить не лучшее качество западных земель, но ведь и Сибирь - далеко не благоприятные условия для сельскохозяйственных культур и животноводства. Это если отбросить благородный "деникинский" и юго-западный климат.
Re: ...
Date: 2014-02-09 06:46 pm (UTC)Распределение в эпоху Гражданской - это бесконечный Тришкин кафтан и перманентный кризис. Если даже при Сталине экономика просела до массовой нищеты и карточек, на 6-м году войны ждать чудес от распределения просто наивно.
Сибирь - не самое лучшее место для культур и животноводства? Это смотря где и как.
http://www.protown.ru/information/hide/6568.html
Re: ...
Date: 2014-02-09 10:52 pm (UTC)Касательно оснащения тут не совсем согласен. Конечно, механизация стократно увеличивает производительность, но те же общины в РИ, организованные по-сути как колхозы, значительно превосходили индивидуальных хозяйчиков и даже помещиков, тут играет роль ещё и организация самого труда.
А насчёт распределения...ну лучше уж говнистое распределение, чем стабильная эксплуатация, согласитесь.
А про Сибирь почитал, интересные данные, благодарю. Даже стыдно немного, что коренной сибиряк, пусть и из Москвы, так паршиво знает о с/х оного региона.
Re: ...
Date: 2014-02-09 11:16 pm (UTC)Так и эксплуатировать было нечего. Распределять в разоренной стране можно был только запасы неуничтоженного, как в постапокалипсисе. И вообще, почитайте любую статью, скажем, о трудармиях того периода - вот уж где план и учет полное фиаско потерпел.
Распределение был вынужденной мерой и кончилось НЭПом. Что показывает, что это не панацея.
Re: ...
Date: 2014-02-09 11:34 pm (UTC)Не панацеей, военно-необходимой временщиной. Плюс разорение. Ровно как и нэп - не более чем временщина. А Вы сторонник нэпа?
>>о трудармиях
Да не было там никаких трудармий, одно название. Ни организации, ни возможностей, ни средств, ничего не было осуществлено, голый, наскоро созданный малочисленный скелет милитаризованного труда в самом примитивном понимании, необходимой для смягчения разрухи одновременно с удержанием частей. Который, кстати, несмотря ни на что, оказал большую услугу в удержании хозяйства от полного развала и хаоса, что был, скажем, на Северо-Востоке от столицы белой России.
Re: ...
Date: 2014-02-09 11:35 pm (UTC)Ну вот видите, а вы говорите распределение. Топоров нету, какое тут распределение.
>что был, скажем, на Северо-Востоке от столицы белой России.
Это вы о чем?
Re: ...
Date: 2014-02-09 11:46 pm (UTC)Значит, показалось. Так выглядело, будто в Вашем понимании по-настоящему эффективным социалистическим фундаментом экономики стал нэп.
Re: ...
Date: 2014-02-09 11:48 pm (UTC)А, Якутск. Да что там можно было развалить. Там до 23-го бои шли и беляки гуляли.
no subject
Date: 2014-02-09 09:22 pm (UTC)no subject
Date: 2014-02-09 09:34 pm (UTC)no subject
Date: 2014-02-10 12:12 am (UTC)Спасиб за ссылку в другом коменте.
no subject
Date: 2014-02-09 10:01 pm (UTC)