Бесчисленны преступления большевиков
Jun. 26th, 2014 01:36 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
voencomuezdН.В.Савич предложил составить записку о голоде в Петрограде, причем М.В.Брайкевич советовал подчеркнуть в этой записке, что в руках большевиков голод является политическим орудием для массового истребления интеллигенции и буржуазии (3-я и 4-я категории по продовольствию). М.В.Брайкевич указал при этом на большое количество военнопленных, проходящих ныне через Яссы, и о необходимости оказания им быстрой и действительной помощи.
Заседание Ясского совещания. 22/9 ноября 1918 г. // Русское прошлое. Архивы эмиграции. Парижский выпуск. №3. 1992. С.303
Вообще, протоколы Ясского совещания 1918 г. - это просто пир духа. Кучка недобитой русской буржуазии решила после конца Первой Мировой собраться в старом заброшенном дворце, оставшемся с царских времен, и обсудить судьбы мира с союзниками. Все в полный рост - и советский режим, который держится исключительно на терроре, и "неизжитость" большевизма народными массами, и выращенная немецкими войсками зараза большевизма, и союз большевизма с петлюровщиной, и необходимость противопоставить большевицкой диктатуре диктатуру национальную, которая станет прелюдией к возвращению конституционной монархии, только желательно без династии Романовых... Аж скулы сводит о такого булкохрутства. Ничего не забыли - и ничему не научились.
Кроме того номер вообще интересный. Есть рассказ депутата Савича о том, как он ездил в немецкий Киев, а потом работал у Деникина в аппарате, где писали демагогические аграрные манифесты (ага, сам признался!). Особенно понравился вот такой отрывок об особенностях информационной войны в Киеве сто лет назад.
В то время мы, жители совдепской страны, где печатались военные сводки обоих боровшихся коалиций, уже начинали понимать, что решительное наступление немцев во Фландрии не удалось, что они исходят кровью, что американцы беспрепятственно начали прибывать во Францию, — словом, что положение германцев становится с каждым днем труднее, безвыходнее. Лично для меня было ясно, что карта Гинденбурга-Людендорфа бита. Не то было в Малороссии. Здесь люди видели все через призму немецкой цензуры, им казалось, что победа германской коалиции обеспечена. Не избежал этой аберрации и Милюков; он был убежден, что немцы победят, что во всяком случае на Востоке они надолго останутся распорядителями судеб нашей родины. Его пугало то, что делалось на Украине. Пока что начавшаяся украинизация не представлялась опасной, но принятые меры по созданию "мовы", насильственное внедрение галицийского наречия могли, по его мнению, подготовить в будущем отрыв местного населения от общерусской культуры, чем был бы положен фундамент для прочного раздела Русского государства. Чтобы предупредить эту опасность, он считал необходимым договориться с немцами, достигнуть с ними какого-то соглашения, хотя бы ценою временного подчинения нашей политики их видам, лишь бы отстоять целость русской державы. Поэтому он считал свою тактику единственно правильной, отказался сообразоваться с директивой партии. Мне он сказал, что если мои предположения о конечном поражении немцев правильны, то все мои заключения о политике, коей нам следует держаться, тоже верны, но так как в основном я ошибаюсь, то прав он, а не я. На этом мы расстались.
Ничего не напоминает?))
А через несколько страниц рассказ о независимом Крыме, чьи "власти" даже после ухода немцев надеялись, что из их самостийности что-то выгорит и держали себя как заправские министры))
Ну, а также в номере. Рассказ П.Махрова "В штабе деникинской армии" (боян), рассказ белоэмигранта о парижском гестапо и первая часть воспоминаний драгуна А.А.Столыпина. Ну, если кто помнит, того, который в Крыму партизан мелинитом взрывал. Умилительное зрелище, описание от жизни в полку в 1917 г., до турецкой оккупации в Батуме. Хруст булки и уныние от победы революции перемежаются импрессионистскими описаниями в стиле Куприна, сохраняющими налет акварельно-акмеистской зарисовки, даже если автора перед этим несколько раз пытались убить. Эстет!
Выпуск 1
Выпуск 2
Выпуск 3
Заседание Ясского совещания. 22/9 ноября 1918 г. // Русское прошлое. Архивы эмиграции. Парижский выпуск. №3. 1992. С.303
Вообще, протоколы Ясского совещания 1918 г. - это просто пир духа. Кучка недобитой русской буржуазии решила после конца Первой Мировой собраться в старом заброшенном дворце, оставшемся с царских времен, и обсудить судьбы мира с союзниками. Все в полный рост - и советский режим, который держится исключительно на терроре, и "неизжитость" большевизма народными массами, и выращенная немецкими войсками зараза большевизма, и союз большевизма с петлюровщиной, и необходимость противопоставить большевицкой диктатуре диктатуру национальную, которая станет прелюдией к возвращению конституционной монархии, только желательно без династии Романовых... Аж скулы сводит о такого булкохрутства. Ничего не забыли - и ничему не научились.
Кроме того номер вообще интересный. Есть рассказ депутата Савича о том, как он ездил в немецкий Киев, а потом работал у Деникина в аппарате, где писали демагогические аграрные манифесты (ага, сам признался!). Особенно понравился вот такой отрывок об особенностях информационной войны в Киеве сто лет назад.
В то время мы, жители совдепской страны, где печатались военные сводки обоих боровшихся коалиций, уже начинали понимать, что решительное наступление немцев во Фландрии не удалось, что они исходят кровью, что американцы беспрепятственно начали прибывать во Францию, — словом, что положение германцев становится с каждым днем труднее, безвыходнее. Лично для меня было ясно, что карта Гинденбурга-Людендорфа бита. Не то было в Малороссии. Здесь люди видели все через призму немецкой цензуры, им казалось, что победа германской коалиции обеспечена. Не избежал этой аберрации и Милюков; он был убежден, что немцы победят, что во всяком случае на Востоке они надолго останутся распорядителями судеб нашей родины. Его пугало то, что делалось на Украине. Пока что начавшаяся украинизация не представлялась опасной, но принятые меры по созданию "мовы", насильственное внедрение галицийского наречия могли, по его мнению, подготовить в будущем отрыв местного населения от общерусской культуры, чем был бы положен фундамент для прочного раздела Русского государства. Чтобы предупредить эту опасность, он считал необходимым договориться с немцами, достигнуть с ними какого-то соглашения, хотя бы ценою временного подчинения нашей политики их видам, лишь бы отстоять целость русской державы. Поэтому он считал свою тактику единственно правильной, отказался сообразоваться с директивой партии. Мне он сказал, что если мои предположения о конечном поражении немцев правильны, то все мои заключения о политике, коей нам следует держаться, тоже верны, но так как в основном я ошибаюсь, то прав он, а не я. На этом мы расстались.
Ничего не напоминает?))
А через несколько страниц рассказ о независимом Крыме, чьи "власти" даже после ухода немцев надеялись, что из их самостийности что-то выгорит и держали себя как заправские министры))
Ну, а также в номере. Рассказ П.Махрова "В штабе деникинской армии" (боян), рассказ белоэмигранта о парижском гестапо и первая часть воспоминаний драгуна А.А.Столыпина. Ну, если кто помнит, того, который в Крыму партизан мелинитом взрывал. Умилительное зрелище, описание от жизни в полку в 1917 г., до турецкой оккупации в Батуме. Хруст булки и уныние от победы революции перемежаются импрессионистскими описаниями в стиле Куприна, сохраняющими налет акварельно-акмеистской зарисовки, даже если автора перед этим несколько раз пытались убить. Эстет!
Выпуск 1
Выпуск 2
Выпуск 3
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Бесчисленны преступления большевиков
Date: 2014-06-26 05:25 pm (UTC)