Осиповский мятеж-3
Sep. 23rd, 2012 11:29 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
voencomuezdУважаемый labas отсканил еще несколько фрагментов из "Войны в песказ". Они, к сожалению, уже особой ценности не имеют. Все же отсканил по традиции еще воспоминание об осиповском мятеже - благо, небольшое. Чуть позже сделаю отрывок из воспоминаний ташкентских товарищей "Как вооружалась революция".
И, конечно, предыдущие посты: http://voencomuezd.livejournal.com/404646.html
ЯНВАРСКОЕ ВОССТАНИЕ
Сурова была зима 1919 года. Тесным кольцом сжимала контрреволюция советский Туркестан. На фронтах разгуливали голод и холод, в правительстве Туркестана были представлены две партии - большевиков и левых эсеров. Шла внутренняя борьба, отнимавшая много сил и времени. Страшный голод косил сотни кочевников-киргизов, а правительство не могло им помочь. Все это тонко учитывал Осипов.
В трудные минуты наиболее слабые сдают. Глухой ропот бродил даже в среде рабочих Среднеазиатских железнодорожных мастерских. Там действовали ставленники заговорщиков Агапов, Попов. Они в короткое время сумели разложить часть рабочих-железнодорожников.
За несколько дней до январских событий мне пришлось быть у Агапова в кабинете. Там же в это время находились Чижов, Новоселов и Пясковский. Они так обнаглели, что и в моем присутствии не стеснялись в своих выпадах. Помню, Новоселов, уходя из кабинета, злобно крикнул: — Скоро мы избавимся от большевистской заразы. /393/
— В твоем кабинете я слышу такие слова, а ты молчишь? - сказал я Агапову.
Агапов не ответил. Стало понятно, что здесь я — человек чужой.
По городу ходили упорные слухи, что существует организация, которая собирается свергнуть советскую власть. Дня за два до восстания Шумилов вызвал меня в Дом свободы. Шумилов сообщил некоторые новые подробности и сказал, что контрреволюционная организация выступит в ночь на «крещение», что сборный пункт выступления — главные мастерские, а сигнал к выступлению — гудок.
Мы решили поставить в главных мастерских охрану из красногвардейцев штаба Красной гвардии. В тот же вечер и Першин выехали, в мастерских дежурил Лука Яковлевич Соколов.
— Мы хотим вашу охрану заменить нашей,— сказали мы ему.
— Без Агапова не могу ничего сделать.
По дороге я поставил в известность Першина о разговоре в кабинете Агапова.
Першин сообщил Агапову все, что он узнал о контрреволюционной организации и о намеченных нами мерах. Агапов выслушал нас спокойно.
— Кто же против вас выступит? — опросил он. — Оружие у вас, военный комиссар Осипов — коммунист. Непонятная тревога!
Но все же Агапов написал разрешение на смену. В Доме свободы мы передали это разрешение слесарю Бородинских мастерских Елисееву, поручив ему все дело·
В ту же ночь Шумилов, Першин, Финкельштейн, я и некоторые другие товарищи обсуждали вопрос о предполаемом заговоре против советской власти.
Много говорили об эсерах, особенно об их «вождях». Осипова мы совершенно забыли.
Девятнадцатого января рано утром я узнал, что в городе неспокойно. В главных мастерских уже было много рабочих и красногвардейцев. /394/
— В чем дело, кто на кого? — спросил я Колузаева.
— Разве ты не знаешь — большевики против эсеров.
— А я слышал, что эсеры против большевиков. Оказалось, что и Агапов в мастерских. Он хотел о чем-то с нами переговорить, но разговор не состоялся. Становилось все многолюднее. Пришли эсеры со своим знаменем «Земля и воля», пришло и несколько коммунистов: Плясов, Манжара, Галкин, Казаков, Елисеев.
На митинге выбрали революционный совет, в который вошли Манжара, Колузаев, Панасюк, Плясов и др. Командующим войсками — Колузаев.
К полудню стало известно, что белую банду возглавляет Осипов, что многие наши товарищи-комиссары попали в плен и уничтожены. Колузаев приказал мне и Якименко разбить все имеющиеся силы в полки.
Я был назначен на правый фланг; левый эсер Якименко — на левый; коммунист Данилов командовал серединой фронта. Эсеры очень не хотели видеть большевиков командирами вооруженных сил. Колузаев резко возражал против моего назначения, и только по настоянию Манжары я был допущен командовать. Колузаев пытался сузить мои полномочия и выдал мандат как командиру полка, а не всего правого фланга. Ко мне приставили в качестве наблюдателя и контролера старика эсера Серебрянского. К вечеру 19 января я получил приказание двинуться по направлению к Пөрвушинскому мосту.
Позаботился я и о тыле, решил на случай отступления приготовить запасный район обороны. Нашли ломы, пробили в стенах дувала проходы, чтобы в случае чего у нас была бы возможность отступить в питомник, что против Первушинского базарчика.
Расставив силы по Куйлюкской улице, я поручил наблюдать за остальными бойцами слесарю Бородинских мастерских Бобруйко, Отто Адольфу, Сентереву и другим, а сам, сопровождаемый Серебрянским, отправился на первую советскую мельницу. /395/
Рабочим этой мельницы мы сообщили о положении, приказав оставаться на месте для охраны. «Комиссар» Серебрянский предложил мне использовать под штаб наших сил товарную контору, где был телефон, я с ним не согласился и только после узнал, что его дом помещался рядом с этой товарной конторой, я оставил Серебрянскому около сорока бойцов для охраны радиостанции и мельницы.
Я еще имел смешанный отряд из городских рабочих и крестьян Никольского поселка. Но неожиданно наши силы пополнились. В больнице имени Полторацкого в это время находились раненые товарищи из красноармейцев и рабочих. Они знали, что их ожидает расстрел, если больница попадет в руки белых.
— Мы предпочитаем умереть в бою, — сказали они. — Не будем лежать в больнице. Вооружайте нас.
Эти раненые бойцы заняли позицию у Кауфманското моста, а часть их была оставлена в помещении лавочки торговца-узбека против больницы.
Раненые держали нам участок от площади у больницы до военного городка.
В военном городке помещались школа инструкторов и 4-й полк. Комиссаром этой школы был большевик Федосеев. Эти силы занимали позицию от больницы вплоть до Пушкинского моста.
Я мог спокойно отправиться в главные мастерские. Мне выделили еще шестьдесят человек, но когда позднее я их повел на фронт - многие сбежали.
К трем часам дня от Осипова прибыл представитель для переоворов с Реввоенсоветом. Его фамилия была несколько необычна - Бот. Он вошел в помещение главной конторы мастерских, где в то время помещался Реввоенсовет, и заявил спесиво:
- Я представитель от Осипова и всего народа города Ташкента.
- Правда, что наши комиссары во 2-м полку арестованы и расстреляны? — спросил я его. /396/
— Комиссары ваши у нас. Мы их изолировали, но как интеллигенты мы не позволим эксцессов.
Этот «интеллигент» врал. Наши товарищи к этому времени были уже зверски убиты.
Якименко спросил у Бота:
— Какую же вы хотите власть?
— Мы и весь город хотим власть полуинтеллигентскую, но не из одних рабочих. Нам нужен хлеб, керосин, нам нужен твердый рубль.
Якименко вскипел:
— Передайте прохвосту Осипову, что мы готовы все, как один, защищать советскую власть. Пусть он к нам темных людей не посылает, а сам идет, белая сволочь, мы ему покажем полу-интеллигентскую власть!
Бот увез к Осипову ультиматум Реввоенсовета.
Мы получили приказание немедленно быть на своих местах, а также сообщить бойцам, что наступление начинается по гудку главных мастерских и орудийному выстрелу. Последние часы прошли взволнованно и для бойцов и для меня. Еще до окончания срока ультиматума произошла перестрелка на Куйлюкской улице. Одного рабочего ранили в руку.
Кончился срок, данный Осипову Реввоенсоветом. Грянул орудийный выстрел, тревожно завыл гудок.
Правый фланг должен был отрезать отступление осиповской банды, если б она направилась к Чимкентскому тракту.
2-й полк, где находился штаб Осипова, обстреляли перекрестным огнем из главных мастерских и городской крепости. Осипов жался к Чимкентскому тракту и расположил свои силы против моего фланга, чтобы прорваться и отступить. На польский костел, что около речки Саларь, он выставил пулемет, на второй советской мельнице (бывшая Кричигина) opганизовал засаду.
Винтовками выбить мне его было невозможно. Попытки моих бойцов подойти ближе к речке Саларь, чтобы перебраться на другую сторону, к белым, были отражены.
Я потребовал помощи от Колузаева, особенно просил, что/397/бы выслали бронированную платформу с орудием. Колузаев отказал.
Была еще одна трудность. Некоторые крестьяне из Никольского поселка, находившиеся в моем отряде, понимали свое участие в операции как борьбу против большевиков, в поселке им сообщили перед отправкой на фронт, что они идут против большевиков. Помню, как в помещении, где грелись эти отсталые крестьяне, шли такие разговоры.
— Уничтожим всех большевиков, будет хорошо. Станут к власти одни эсеры.
Весь трагикомизм положения заключался в том, что я, большевик, имел в своем отряде и таких бойцов. Это вынуждало лавировать.
Часть бойцов, расположенная в направлении улицы Куйлюкская и Первушинского моста, закончила операцию. Mне же пришлось со своей группой закончить дело позднее. Особенно затянулся бой у больницы имени Полторацкого и военного городка. Осипов все же удрал по Чимкентскому тракту. После боя я собрал все свои силы я направился с ними к главным мастерским. Переходя Пушкинский мост речку Саларь, мы встретили наш броневик и вместе с ним двинулись к Сергиевской церкви. Но в это время слева раздался выстрел. Ребята бросились на выстрел. Броневик остался на месте. Неожиданно справа выскочила группа всадников. Броневик быстро двинулся. Всадники ускакали - видно выстрел слева произвели для того, чтобы отвлечь на внимание и помочь враждебному удару справа. Предусмотрительность, заключавшаяся в том, что броневик не бросил наблюдения за правой стороной, сбила эту последнюю попытку осиповцев.
Пo дороге к Пушкинской улице мы находили брошенные белыми винтовки. На часах у главного почтамта стоял белогвардеец. Бойцы расстреляли его.
Это были последние выстрелы по заговору Осипова.
Январские события 1919 года, в Ташкенте показали еще раз, /398/ как преданы рабочие и трудящиеся советской власти, помогли развенчать партию левых эсеров, показав на примерах Агапова, Попова, Чижова, Новоселова и Пясковского, чего стоит эта партия и на кого она работает. Январские события помогли рабочим Ташкента найти свою единственную партию - руководителя боев за социализм - партию большевиков.
С.Рубцов
Война в песках. М., 1935. С.393-399
И, конечно, предыдущие посты: http://voencomuezd.livejournal.com/404646.html
ЯНВАРСКОЕ ВОССТАНИЕ
Сурова была зима 1919 года. Тесным кольцом сжимала контрреволюция советский Туркестан. На фронтах разгуливали голод и холод, в правительстве Туркестана были представлены две партии - большевиков и левых эсеров. Шла внутренняя борьба, отнимавшая много сил и времени. Страшный голод косил сотни кочевников-киргизов, а правительство не могло им помочь. Все это тонко учитывал Осипов.
В трудные минуты наиболее слабые сдают. Глухой ропот бродил даже в среде рабочих Среднеазиатских железнодорожных мастерских. Там действовали ставленники заговорщиков Агапов, Попов. Они в короткое время сумели разложить часть рабочих-железнодорожников.
За несколько дней до январских событий мне пришлось быть у Агапова в кабинете. Там же в это время находились Чижов, Новоселов и Пясковский. Они так обнаглели, что и в моем присутствии не стеснялись в своих выпадах. Помню, Новоселов, уходя из кабинета, злобно крикнул: — Скоро мы избавимся от большевистской заразы. /393/
— В твоем кабинете я слышу такие слова, а ты молчишь? - сказал я Агапову.
Агапов не ответил. Стало понятно, что здесь я — человек чужой.
По городу ходили упорные слухи, что существует организация, которая собирается свергнуть советскую власть. Дня за два до восстания Шумилов вызвал меня в Дом свободы. Шумилов сообщил некоторые новые подробности и сказал, что контрреволюционная организация выступит в ночь на «крещение», что сборный пункт выступления — главные мастерские, а сигнал к выступлению — гудок.
Мы решили поставить в главных мастерских охрану из красногвардейцев штаба Красной гвардии. В тот же вечер и Першин выехали, в мастерских дежурил Лука Яковлевич Соколов.
— Мы хотим вашу охрану заменить нашей,— сказали мы ему.
— Без Агапова не могу ничего сделать.
По дороге я поставил в известность Першина о разговоре в кабинете Агапова.
Першин сообщил Агапову все, что он узнал о контрреволюционной организации и о намеченных нами мерах. Агапов выслушал нас спокойно.
— Кто же против вас выступит? — опросил он. — Оружие у вас, военный комиссар Осипов — коммунист. Непонятная тревога!
Но все же Агапов написал разрешение на смену. В Доме свободы мы передали это разрешение слесарю Бородинских мастерских Елисееву, поручив ему все дело·
В ту же ночь Шумилов, Першин, Финкельштейн, я и некоторые другие товарищи обсуждали вопрос о предполаемом заговоре против советской власти.
Много говорили об эсерах, особенно об их «вождях». Осипова мы совершенно забыли.
Девятнадцатого января рано утром я узнал, что в городе неспокойно. В главных мастерских уже было много рабочих и красногвардейцев. /394/
— В чем дело, кто на кого? — спросил я Колузаева.
— Разве ты не знаешь — большевики против эсеров.
— А я слышал, что эсеры против большевиков. Оказалось, что и Агапов в мастерских. Он хотел о чем-то с нами переговорить, но разговор не состоялся. Становилось все многолюднее. Пришли эсеры со своим знаменем «Земля и воля», пришло и несколько коммунистов: Плясов, Манжара, Галкин, Казаков, Елисеев.
На митинге выбрали революционный совет, в который вошли Манжара, Колузаев, Панасюк, Плясов и др. Командующим войсками — Колузаев.
К полудню стало известно, что белую банду возглавляет Осипов, что многие наши товарищи-комиссары попали в плен и уничтожены. Колузаев приказал мне и Якименко разбить все имеющиеся силы в полки.
Я был назначен на правый фланг; левый эсер Якименко — на левый; коммунист Данилов командовал серединой фронта. Эсеры очень не хотели видеть большевиков командирами вооруженных сил. Колузаев резко возражал против моего назначения, и только по настоянию Манжары я был допущен командовать. Колузаев пытался сузить мои полномочия и выдал мандат как командиру полка, а не всего правого фланга. Ко мне приставили в качестве наблюдателя и контролера старика эсера Серебрянского. К вечеру 19 января я получил приказание двинуться по направлению к Пөрвушинскому мосту.
Позаботился я и о тыле, решил на случай отступления приготовить запасный район обороны. Нашли ломы, пробили в стенах дувала проходы, чтобы в случае чего у нас была бы возможность отступить в питомник, что против Первушинского базарчика.
Расставив силы по Куйлюкской улице, я поручил наблюдать за остальными бойцами слесарю Бородинских мастерских Бобруйко, Отто Адольфу, Сентереву и другим, а сам, сопровождаемый Серебрянским, отправился на первую советскую мельницу. /395/
Рабочим этой мельницы мы сообщили о положении, приказав оставаться на месте для охраны. «Комиссар» Серебрянский предложил мне использовать под штаб наших сил товарную контору, где был телефон, я с ним не согласился и только после узнал, что его дом помещался рядом с этой товарной конторой, я оставил Серебрянскому около сорока бойцов для охраны радиостанции и мельницы.
Я еще имел смешанный отряд из городских рабочих и крестьян Никольского поселка. Но неожиданно наши силы пополнились. В больнице имени Полторацкого в это время находились раненые товарищи из красноармейцев и рабочих. Они знали, что их ожидает расстрел, если больница попадет в руки белых.
— Мы предпочитаем умереть в бою, — сказали они. — Не будем лежать в больнице. Вооружайте нас.
Эти раненые бойцы заняли позицию у Кауфманското моста, а часть их была оставлена в помещении лавочки торговца-узбека против больницы.
Раненые держали нам участок от площади у больницы до военного городка.
В военном городке помещались школа инструкторов и 4-й полк. Комиссаром этой школы был большевик Федосеев. Эти силы занимали позицию от больницы вплоть до Пушкинского моста.
Я мог спокойно отправиться в главные мастерские. Мне выделили еще шестьдесят человек, но когда позднее я их повел на фронт - многие сбежали.
К трем часам дня от Осипова прибыл представитель для переоворов с Реввоенсоветом. Его фамилия была несколько необычна - Бот. Он вошел в помещение главной конторы мастерских, где в то время помещался Реввоенсовет, и заявил спесиво:
- Я представитель от Осипова и всего народа города Ташкента.
- Правда, что наши комиссары во 2-м полку арестованы и расстреляны? — спросил я его. /396/
— Комиссары ваши у нас. Мы их изолировали, но как интеллигенты мы не позволим эксцессов.
Этот «интеллигент» врал. Наши товарищи к этому времени были уже зверски убиты.
Якименко спросил у Бота:
— Какую же вы хотите власть?
— Мы и весь город хотим власть полуинтеллигентскую, но не из одних рабочих. Нам нужен хлеб, керосин, нам нужен твердый рубль.
Якименко вскипел:
— Передайте прохвосту Осипову, что мы готовы все, как один, защищать советскую власть. Пусть он к нам темных людей не посылает, а сам идет, белая сволочь, мы ему покажем полу-интеллигентскую власть!
Бот увез к Осипову ультиматум Реввоенсовета.
Мы получили приказание немедленно быть на своих местах, а также сообщить бойцам, что наступление начинается по гудку главных мастерских и орудийному выстрелу. Последние часы прошли взволнованно и для бойцов и для меня. Еще до окончания срока ультиматума произошла перестрелка на Куйлюкской улице. Одного рабочего ранили в руку.
Кончился срок, данный Осипову Реввоенсоветом. Грянул орудийный выстрел, тревожно завыл гудок.
Правый фланг должен был отрезать отступление осиповской банды, если б она направилась к Чимкентскому тракту.
2-й полк, где находился штаб Осипова, обстреляли перекрестным огнем из главных мастерских и городской крепости. Осипов жался к Чимкентскому тракту и расположил свои силы против моего фланга, чтобы прорваться и отступить. На польский костел, что около речки Саларь, он выставил пулемет, на второй советской мельнице (бывшая Кричигина) opганизовал засаду.
Винтовками выбить мне его было невозможно. Попытки моих бойцов подойти ближе к речке Саларь, чтобы перебраться на другую сторону, к белым, были отражены.
Я потребовал помощи от Колузаева, особенно просил, что/397/бы выслали бронированную платформу с орудием. Колузаев отказал.
Была еще одна трудность. Некоторые крестьяне из Никольского поселка, находившиеся в моем отряде, понимали свое участие в операции как борьбу против большевиков, в поселке им сообщили перед отправкой на фронт, что они идут против большевиков. Помню, как в помещении, где грелись эти отсталые крестьяне, шли такие разговоры.
— Уничтожим всех большевиков, будет хорошо. Станут к власти одни эсеры.
Весь трагикомизм положения заключался в том, что я, большевик, имел в своем отряде и таких бойцов. Это вынуждало лавировать.
Часть бойцов, расположенная в направлении улицы Куйлюкская и Первушинского моста, закончила операцию. Mне же пришлось со своей группой закончить дело позднее. Особенно затянулся бой у больницы имени Полторацкого и военного городка. Осипов все же удрал по Чимкентскому тракту. После боя я собрал все свои силы я направился с ними к главным мастерским. Переходя Пушкинский мост речку Саларь, мы встретили наш броневик и вместе с ним двинулись к Сергиевской церкви. Но в это время слева раздался выстрел. Ребята бросились на выстрел. Броневик остался на месте. Неожиданно справа выскочила группа всадников. Броневик быстро двинулся. Всадники ускакали - видно выстрел слева произвели для того, чтобы отвлечь на внимание и помочь враждебному удару справа. Предусмотрительность, заключавшаяся в том, что броневик не бросил наблюдения за правой стороной, сбила эту последнюю попытку осиповцев.
Пo дороге к Пушкинской улице мы находили брошенные белыми винтовки. На часах у главного почтамта стоял белогвардеец. Бойцы расстреляли его.
Это были последние выстрелы по заговору Осипова.
Январские события 1919 года, в Ташкенте показали еще раз, /398/ как преданы рабочие и трудящиеся советской власти, помогли развенчать партию левых эсеров, показав на примерах Агапова, Попова, Чижова, Новоселова и Пясковского, чего стоит эта партия и на кого она работает. Январские события помогли рабочим Ташкента найти свою единственную партию - руководителя боев за социализм - партию большевиков.
С.Рубцов
Война в песках. М., 1935. С.393-399
Запись сделана с помощью m.livejournal.com.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2012-09-23 07:46 pm (UTC)— Уничтожим всех большевиков, будет хорошо. Станут к власти одни эсеры.
Весь трагикомизм положения заключался в том, что я, большевик, имел в своем отряде и таких бойцов. Это вынуждало лавировать."
Вот это номер!
no subject
Date: 2012-09-23 07:48 pm (UTC)Но вот кто им сказал, что они идут против большевиков, интересно? Тут я сам прифигел.
no subject
Date: 2012-09-23 08:32 pm (UTC)Кстати, а этот С.Рубцов - он какую должность занимал?
no subject
Date: 2012-09-23 08:35 pm (UTC)Ссылочная
Date: 2012-09-26 04:51 am (UTC)