ДЕЛО О «ЕДИНСТВЕННЫХ В СВОЕМ РОДЕ» ШУБЕ И ПАПАХЕ
Обычай, когда его надо установить, устанавливается просто.
У красных боевой пыл и настойчивость были обратно пропорциональны качеству одежды...
Воевать нужно — это было ясно всем; обмундированьишко, какое было, быстро подызносилось. Одеть всю Красную Армию было невмочь.
А кому охота воевать без штанов! Особенно в осенние и зимние стужи...
Белых одевали лучше. Все в заграничное. На пуговицах — львы с оскаленными зубами... А сукно что ни на есть первый сорт.
Далеко ли до соблазна? Особенно в бою. Под выстрелами никто и никогда не убедит красноармейца, что в осенние слякотные дни воевать без шинели и без брюк лучше.
Вот и стали одеваться за счет иностранцев. Белых при раздевании рассматривали без злобы, как посредников.
Бывало, глядишь, наступает наша цепь, оборванная, пестрая, с прослойкой пиджаков среди изорванных гимнастерок... Наступает... постреливает... нырнет в лощинку, короткая вспышка стрельбы, «ура» вспорет воздух, минут пять затишья, и на противоположный взгорок выходит цепь — не узнаешь, наша, белая ли, — вся приодета по форме, только аглицкой или другой иноземной...
Когда бывали наши одеты лучше белых и попадали им в лапы, переодевались и белые...
Это стало обычаем, нигде не регламентированным, но твердо установившимся. Попадавшие в плен так и знали: если обмундирование на локтях и коленках не продрано, — первым делом расстегивайся. И расстегивались... чей был черед. /55/
( Read more... )
Обычай, когда его надо установить, устанавливается просто.
У красных боевой пыл и настойчивость были обратно пропорциональны качеству одежды...
Воевать нужно — это было ясно всем; обмундированьишко, какое было, быстро подызносилось. Одеть всю Красную Армию было невмочь.
А кому охота воевать без штанов! Особенно в осенние и зимние стужи...
Белых одевали лучше. Все в заграничное. На пуговицах — львы с оскаленными зубами... А сукно что ни на есть первый сорт.
Далеко ли до соблазна? Особенно в бою. Под выстрелами никто и никогда не убедит красноармейца, что в осенние слякотные дни воевать без шинели и без брюк лучше.
Вот и стали одеваться за счет иностранцев. Белых при раздевании рассматривали без злобы, как посредников.
Бывало, глядишь, наступает наша цепь, оборванная, пестрая, с прослойкой пиджаков среди изорванных гимнастерок... Наступает... постреливает... нырнет в лощинку, короткая вспышка стрельбы, «ура» вспорет воздух, минут пять затишья, и на противоположный взгорок выходит цепь — не узнаешь, наша, белая ли, — вся приодета по форме, только аглицкой или другой иноземной...
Когда бывали наши одеты лучше белых и попадали им в лапы, переодевались и белые...
Это стало обычаем, нигде не регламентированным, но твердо установившимся. Попадавшие в плен так и знали: если обмундирование на локтях и коленках не продрано, — первым делом расстегивайся. И расстегивались... чей был черед. /55/
( Read more... )
Запись сделана с помощью m.livejournal.com.