Воспоминания бойца автобронеотряда №33
Feb. 23rd, 2017 01:03 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
voencomuezdСдается мне, это все из разряды военных баек. Ну да ладно, больше интересует это: "На наших машинах были белые флаги с голубой полосой, это обозначало, что машины принадлежат белогвардейским частям. Благодаря тому нам удалось свободно проехать по улицам станицы, так как никто из белых патрулей не знал кто мы и нашу машину считали за свою" - это вообще о чем?
Незабываемые годы
В 1917 году в дни Октябрьской революции я вступил в ряды Красной гвардии в автоброневой отряд №33, где командиром был тов. Жезков. Отряд был создан из добровольцев молодежи, служивших раньше в царской армии. В бронеотряде было четыре боевых машины, три грузовика. По приказу начальника гарнизона г. Воронежа, наш отряд был назначен для ораны и наведения порядка в этом городе. В окрестности города по уездам царили беспорядки, контрреволюционные элементы, кулачество, крупные торговцы организовывали отсталые элементы крестьян на выступления против советской власти. Для подавления этих контрреволюционных мятежей командование отряда посылало наши автобронемашины. В 1918 году в августе месяце недалеко от г. Воронежа в селе Собачий-Усмань кулачество организо/1/вало мятеж против Советской власти. Этим мятежом руководили белогвардейские офицеры под руководством полковника Антонова. Для подавления контрреволюционного восстания в селе Собачий-Усмань я выехал вместе с товарищами на автобронемашине. Автобронемашина была вооружена двумя пулеметами системы "Максим". Так же командование г. Воронежа направило с нами два батальона пехоты. По прибытию к месту назначения в район села Собачий-Усмань, мы послали двух красногвардейцев для переговоров о прекращении мятежа и сдачи оружия. Но контрреволюционные руководители не приняли наше предложение. Тогда нашим командованием был дан приказ: окружить со всех сторон село Собачье-Усмань, а автоброневой машине следовать в центр села. При появлении наше машины, контрреволюционная банда стала стрелять. Мы открыли ответный огонь из пулеметов. Стреляли мы предварительно вверх, /2/ но вооруженная толпа вилами, винтовками двигалась на нас. Тогда мы были вынуждены открыть огонь. После выстрелов контрреволюционные элементы стали разбегаться по домам. В это время наши красногвардейцы стали наступать на село. После разгрома белогвардейского мятежа на улице около церкви была обнаружена на плетне висевшая на колу голова отрубленная у нашего шофера, грузовой машины тов. Савицкого. Савицкий привозил красногвардейцев для подавления мятежа. Но контрреволюционные мятежники поймали его живым около деревни и привели на площадь, где казнили его. Труп взятый нами был доставлен в г. Воронеж и похоронен на братском кладбище. После похорон наш отряд был направлен на южный фронт на станцию Контемировка |во| Воронежской области, где в то время белогвардейские банды разоряли крестьянско-бедняцкие хозяйства, убивали советско-партийных руководителей, активных работников села, /3/ которые защищали интересы Советской власти. У пленных красногвардейцев на лбу вырезали пятиконечные звезды, выкалывали глаза. Когда мы прибыли в назначенное место, на линию фронта, в это время командующий был Петров. Линию обороны мы заняли недалеко от станции Контемировка Воронежской области. Командир отряда тов. Жезков дал приказание прорвать линию фронта, которая была занята белогвардейскими отрядами под командованием генерала Деникина и Краснова. В этом сражении мы одержали победу, так как удар наш по врагу был неожиданный для них. В этом сражении белогвардейцы потеряли два полка пехоты и кавалерии. Приказания командования наш отряд выполнил. Прорвавши линию фронта мы двинулись дальше вглубь врага. Заняли при этом станцию Коменскую, где был расположен белогвардейский казачий гундороский штаб полка окружив станицу с трех сторон /4/ тремя автобронемашинами. В то время бронемашины являлись грозой для белогардейских банд. На 4ой бронемашине мы в четвером с командиром тов. Жезковым и двумя пулеметчиками тов. Минин и Крючков и в том числе и я. На наших машинах были белые флаги с голубой полосой, это обозначало, что машины принадлежат белогвардейским частям. Благодаря тому нам удалось свободно проехать по улицам станицы, так как никто из белых патрулей не знал кто мы и нашу машину считали за свою. Мы без единого выстрела подъехали к штабу полка, который находился в здании гимназии. Мы все четверо были переодеты в форму белогвардейцев, для того, чтобы нам представлялась возможность пройти в штаб полка. Командир отряда Жезков был одет в форму подполковника. Пулеметчики в форму старших унтер-офицеров, я в форму подпоручика. При выходе из машины Жезкова и меня, часовые отдали честь. Мы вошли /5/ в штаб, где сидел дежурный офицер в чине [под?]поручика. Командир отряда обратился к дежурному офицеру и доложил ему, что мы едем в Ново-Черкаск с докладом к его высоко-превосходительству Деникину. И нам требуются некоторые сведения. Дежурный открыл шкаф, взял штабные документы и подал Жезкову. Командир отряда взял документы и сказал: "Вы должны немедленно ехать с нами в Ново-Черкаск". Поручик испуганно вежливым тоном сказал: "Сию минуту одеваюсь!", а оставшие документы положил в шкаф и закрыл. Мы в троем вышли из штаба и сели в машину и поехали по напровлению наших машин, которые находились за станицей в укрытом месте. Подъезжая к машинам мы остановились. Командир отряда вышел из машины дал сигнал, которые был условлен со своими командирами автобронемашин. По сигналу все машины прибыли к нам. Время уже было позднее 2-х часов ночи. В станице кое-где /6/ в домах светились огоньки. Небо было пасмурное. Шел дождь. Дорога была темная. Машины шли друг за другом тихим ходом. Командир дал распоряжение следовать обратным путем по направлению к станции Контемировка. В дороге мы обогнали казацкий эскадрон ковалерии, едущих на фронт. Командир отряда приказал не стрелять и не наводить панику. Так мы и сделали. Ниодна машина ни дала ни одного выстрела и мы без боя |прошли| прибыли на линию фронта, вернулись без потерь. По прибытию в штаб командование отряда оправило взявшегося офицера в плен, и сдали его в особый отдел. Комиссар отряда тов. Кашин поблагодарил нас всех за проведенную операцию и сказал: "Вы, товарищи сделали большое дело, отомстили врагу за те издевательства, которые сделали белогвардейцы измучили наших товарищей красногвардейцев, а также они замучили тысячи невинных людей, которые стойко защищали советское молодое /7/ государство эти тяжелые годы борьбы никогда не забудет народ нашей Советской страны, мы красногвардейцы никогда не забудем подписанный декрет В.И. Лениным в 1918 году 23 февраля и будем крепить еще сильнее ряды Красной Армии.
Пенсионер по старости М. Ермолов
г. Кемерово ул. 3-я заречная дом №34.
Ермолов Михаил Николаевич
ГАВО. Ф. 1162. Оп. 1. Д. 11. Лл. 1-8.
Незабываемые годы
В 1917 году в дни Октябрьской революции я вступил в ряды Красной гвардии в автоброневой отряд №33, где командиром был тов. Жезков. Отряд был создан из добровольцев молодежи, служивших раньше в царской армии. В бронеотряде было четыре боевых машины, три грузовика. По приказу начальника гарнизона г. Воронежа, наш отряд был назначен для ораны и наведения порядка в этом городе. В окрестности города по уездам царили беспорядки, контрреволюционные элементы, кулачество, крупные торговцы организовывали отсталые элементы крестьян на выступления против советской власти. Для подавления этих контрреволюционных мятежей командование отряда посылало наши автобронемашины. В 1918 году в августе месяце недалеко от г. Воронежа в селе Собачий-Усмань кулачество организо/1/вало мятеж против Советской власти. Этим мятежом руководили белогвардейские офицеры под руководством полковника Антонова. Для подавления контрреволюционного восстания в селе Собачий-Усмань я выехал вместе с товарищами на автобронемашине. Автобронемашина была вооружена двумя пулеметами системы "Максим". Так же командование г. Воронежа направило с нами два батальона пехоты. По прибытию к месту назначения в район села Собачий-Усмань, мы послали двух красногвардейцев для переговоров о прекращении мятежа и сдачи оружия. Но контрреволюционные руководители не приняли наше предложение. Тогда нашим командованием был дан приказ: окружить со всех сторон село Собачье-Усмань, а автоброневой машине следовать в центр села. При появлении наше машины, контрреволюционная банда стала стрелять. Мы открыли ответный огонь из пулеметов. Стреляли мы предварительно вверх, /2/ но вооруженная толпа вилами, винтовками двигалась на нас. Тогда мы были вынуждены открыть огонь. После выстрелов контрреволюционные элементы стали разбегаться по домам. В это время наши красногвардейцы стали наступать на село. После разгрома белогвардейского мятежа на улице около церкви была обнаружена на плетне висевшая на колу голова отрубленная у нашего шофера, грузовой машины тов. Савицкого. Савицкий привозил красногвардейцев для подавления мятежа. Но контрреволюционные мятежники поймали его живым около деревни и привели на площадь, где казнили его. Труп взятый нами был доставлен в г. Воронеж и похоронен на братском кладбище. После похорон наш отряд был направлен на южный фронт на станцию Контемировка |во| Воронежской области, где в то время белогвардейские банды разоряли крестьянско-бедняцкие хозяйства, убивали советско-партийных руководителей, активных работников села, /3/ которые защищали интересы Советской власти. У пленных красногвардейцев на лбу вырезали пятиконечные звезды, выкалывали глаза. Когда мы прибыли в назначенное место, на линию фронта, в это время командующий был Петров. Линию обороны мы заняли недалеко от станции Контемировка Воронежской области. Командир отряда тов. Жезков дал приказание прорвать линию фронта, которая была занята белогвардейскими отрядами под командованием генерала Деникина и Краснова. В этом сражении мы одержали победу, так как удар наш по врагу был неожиданный для них. В этом сражении белогвардейцы потеряли два полка пехоты и кавалерии. Приказания командования наш отряд выполнил. Прорвавши линию фронта мы двинулись дальше вглубь врага. Заняли при этом станцию Коменскую, где был расположен белогвардейский казачий гундороский штаб полка окружив станицу с трех сторон /4/ тремя автобронемашинами. В то время бронемашины являлись грозой для белогардейских банд. На 4ой бронемашине мы в четвером с командиром тов. Жезковым и двумя пулеметчиками тов. Минин и Крючков и в том числе и я. На наших машинах были белые флаги с голубой полосой, это обозначало, что машины принадлежат белогвардейским частям. Благодаря тому нам удалось свободно проехать по улицам станицы, так как никто из белых патрулей не знал кто мы и нашу машину считали за свою. Мы без единого выстрела подъехали к штабу полка, который находился в здании гимназии. Мы все четверо были переодеты в форму белогвардейцев, для того, чтобы нам представлялась возможность пройти в штаб полка. Командир отряда Жезков был одет в форму подполковника. Пулеметчики в форму старших унтер-офицеров, я в форму подпоручика. При выходе из машины Жезкова и меня, часовые отдали честь. Мы вошли /5/ в штаб, где сидел дежурный офицер в чине [под?]поручика. Командир отряда обратился к дежурному офицеру и доложил ему, что мы едем в Ново-Черкаск с докладом к его высоко-превосходительству Деникину. И нам требуются некоторые сведения. Дежурный открыл шкаф, взял штабные документы и подал Жезкову. Командир отряда взял документы и сказал: "Вы должны немедленно ехать с нами в Ново-Черкаск". Поручик испуганно вежливым тоном сказал: "Сию минуту одеваюсь!", а оставшие документы положил в шкаф и закрыл. Мы в троем вышли из штаба и сели в машину и поехали по напровлению наших машин, которые находились за станицей в укрытом месте. Подъезжая к машинам мы остановились. Командир отряда вышел из машины дал сигнал, которые был условлен со своими командирами автобронемашин. По сигналу все машины прибыли к нам. Время уже было позднее 2-х часов ночи. В станице кое-где /6/ в домах светились огоньки. Небо было пасмурное. Шел дождь. Дорога была темная. Машины шли друг за другом тихим ходом. Командир дал распоряжение следовать обратным путем по направлению к станции Контемировка. В дороге мы обогнали казацкий эскадрон ковалерии, едущих на фронт. Командир отряда приказал не стрелять и не наводить панику. Так мы и сделали. Ниодна машина ни дала ни одного выстрела и мы без боя |прошли| прибыли на линию фронта, вернулись без потерь. По прибытию в штаб командование отряда оправило взявшегося офицера в плен, и сдали его в особый отдел. Комиссар отряда тов. Кашин поблагодарил нас всех за проведенную операцию и сказал: "Вы, товарищи сделали большое дело, отомстили врагу за те издевательства, которые сделали белогвардейцы измучили наших товарищей красногвардейцев, а также они замучили тысячи невинных людей, которые стойко защищали советское молодое /7/ государство эти тяжелые годы борьбы никогда не забудет народ нашей Советской страны, мы красногвардейцы никогда не забудем подписанный декрет В.И. Лениным в 1918 году 23 февраля и будем крепить еще сильнее ряды Красной Армии.
Пенсионер по старости М. Ермолов
г. Кемерово ул. 3-я заречная дом №34.
Ермолов Михаил Николаевич
ГАВО. Ф. 1162. Оп. 1. Д. 11. Лл. 1-8.
