Карикатурки

[voencomuezd]

Все рисунки - из воронежской газеты "Красная деревня" за 1920 год. И - пара выписок из нее же на память.

ПРОТИВ ПОРАБОТИТЕЛЕЙ

Мы уже раньше говорили о том, что в характере развивающегося теперь революционного движения заметно, что развитие этого движения идет по линии наименьшего сопротивления, от стран с менее или совсем не развитым капитализмом к странам с капитализмом развитым. Это положение мы подтверждали образованием Советской Республики в Персии, Азербайджане и др.
Сейчас же телеграммы сообщают нам о том, что в Ирландии, находившейся под английским владычеством, - восстание, там образовано республиканское правительство, которое ведет борьбу с правительством Англии.
Это бытие выдвигает новое положение, что линия развития революционного движения идет не только от мелкоразвитых капиталистических стран, но идет и вслед за национальной борьбой, борьбой целого народа, угнетенного сильного развитым капитализмом. На деле подтвердилось это еще ранее, когда в Венгрии, например, усилилось национальное движение, за отделение ее от Австрии, и образовалась позднее Советская власть.
Туго всегда обстояло дело с такими капиталистическими хищниками, как Англия, Америка; маленькая, например, Ирландия много раз подымала знамя восстания против английских поработителей, но всегда восстания эти жестоко подавлялись карательными правительственными войсками Англии.
Теперь же это движение разрослось и усилилось до того, что в Ирландии даже образовалось свое республиканское правительство, применяющее организованный террор против сторонников порабощения и имеющее уже свою почту, поезда, суда и цензуру.
Под боком у Англии загорелось; загорелось сначала лишь в виде национальной борьбы, которая затем безусловно перейдет борьбу классовую.
Надо думать, что такой состав, как пролетариат, безусловно воспламенится и в Англии.

Юрий Литвин.

Красная деревня. №93. 30 июня 1920 г.

НАМ ПИШУТ

К нам, в редакцию поступило письмо такого содержания:
Прибывший из Франции германский военнопленный (родной брат моей жены) рассказал следующее:
"Когда мы находились в Германии, в 1918 г., то пришли французы и взяли нас во Францию, разместили там по лагерям стали посылать на работы, а затем и в армию. Но тут к счастью приехали американские коммунисты и настрого приказали нам не слушаться французских и русских офицеров, потому, говорили, что если вы их будете во всем слушаться, то они вас отправят в армию Деникина, Колчака или Юденича. И вот мы, послушав американских коммунистов, не стали подчиняться французским и русским офицерам, которые часто пытались нас уговорить, но мы им отвечали отказом.
У нас дескать и в России работа есть! Дошло до того, что прислали два эскадрона кавалеристов, 8 пулеметов, 2 орудия и две танкетки с целью подчинить нас французской власти, но мы, твердо помня наказ американских коммунистов, стояли на своем. Тогда открыли по нас пальбу - 6 человек убили, 18 ранили, но мы все-таки не подчинились. Лежим мы все, потом русский офицер скомандовал танкистам ехать прямо на нас, но те отказались, за что были арестованы, затем мы избрали из своей среды совет, нас было 35 тысяч чел. (5 лагерей по 7 тысяч в каждом). Мы провели телефоны по всем лагерям, и вот когда придет русский офицер, уговаривая подчиниться, мы передаем об этом в наш совет; который, по своему усмотрению и решает. Одним словом, мы подчинялись только своей советской власти. Рабочие Франции, Австрии и Италии все не доверяют старым правительствам, снова "пролетарии всех стран, соединяйтесь", по его рассказу, помнят твердо рабочие упомянутых стран.

Х. Свинарев

Красная деревня. №162. 21 сентября 1920 г.

ЗАБОТА ОБ ИНВАЛИДАХ

В настоящее время (по далеко не полным сведениям) учреждения Социального обеспечения Республики выдают около полутора миллиона пенсий военнослужащим старой и красной армии, а их семьям - на сумму 4 миллиарда в полугодие.
Число обеспечиваемых и инвалидов в инвалидных домах и колониях, несмотря на неслыханные тяжелые условия, достигает более 150 тысяч человек. Из них инвалидов войны около одной пятой части.
В Советской России имеется около 180 всевозможных мастерских и школ обучения, главным образом для инвалидов войны. В открываемом в непродолжительном времени музее Социального Обеспечения имеются высокой цены образцы работ инвалидов.
После долгих трудностей удалось объединить управление социальным обеспечением инвалидов в одном государственном учреждении - Народном Комиссариате Социального Обеспечения.
Недостатки в работе по обеспечению инвалидов объясняются большею частью нашими общими тяжелыми условиями 8-летней борьбы с мировым империализмом. Если инвалиды получают недостаточную помощь, мы не в состоянии снабдить их в достаточной степени одеждой, обувью и продовольствием, если у них мало приютов и мастерских для обучения инвалидов, если мы можем снабдить искусственным конечностями (протезами.) только часть больных и безруких, то причины этому лежат в общих наших недостатках, вызываемых непрерывной борьбой с международной буржуазией.

Красная деревня. №184. 20 октября 1920 г.

ПЕРВАЯ РАНА

Помню, мы долго лежали цепью в лощине под деревней. Справа, верстах в двух видна была другая деревня и на окраине ее - зажженная снарядом клуня; к небу подымался столб дыма и языки огня, а мимо из деревни бежали испуганные люди, скот. Влево виден был лес, на светло-зеленой листве которого четко выделялись серые шинели нашей разведки. И справа, и слева слышны были артиллерийские выстрелы и разрывы. Было скучно и пусто на душе - мы лежали без дела. Настроение резко переменилось, когда передали приказание двигаться вперед; нервы напряглись, глаза внимательно стали следить за флангами цепи, впились вдаль. Я шел у дороги, по которой двигался пулемет. Подошли мы близко к деревне, никого не замечая и уже решили, что поляки оставили деревню, как зажужжали густым роем, зачмокали пули, зататакали пулеметы. Пулеметчик с оборванным смехом упал навзничь с пулеметной тачанки на дорогу, а по бедру ближайшей ко мне лошади побежала красная струйка. Только что я передал "цепь, ложись", как услышал ойканье и стон около себя, а мгновенье спустя почувствовал тупую ноющую боль выше правой ноги, точно меня ударили обухом по спине.
Я упал на груды вспаханной земли и уже с глубоким равнодушием смотрел и на отходящую цепь, и на оставленный пулемет, и на раненого около себя, надорванно кричавшего:
- Ой, товарищи, не бросайте.
Все прежде яркие впечатления боя сразу потускнели, осталась одна ноющая боль, сознание полной оторванности от товарищей. И потом, когда меня везли на пулеметной тачанке и санитарной повозке, все смотрели на меня, как на человека другого мира. Говорили обо мне, о ране - а меня как и не видели. Кое у кого видел я жалость во взгляде, но это не смягчало горького сознания. В деревне нас окружили девчата, парубки, подошли и степенно стали в стороне бабы. Я оглядывался и видел кругом равнодушные или насмешливо любопытные лица. Подошел хозяин хаты, где я ночевал. Сухо сделал вывод:
- Оце ж ранку! Була нога, а зараз може и не будэ!
И в мучительной тряской повозкой, и в летучке, и в госпитале в голове была одна мысль.
- Нет, больше меня на фронт не заманишь.
При одном воспоминании о взвизгивающей пуле, об оглушающем снарядном разрыве я вздрагивал, чувствовал неприятную колющую боль в голове и в сотый раз давал себе клятву никогда, ни за что не идти под пули.
Но стала заживать рана, перестал я ожидать перевязки со сжатыми зубами и "волчьими" (по выражению сестры) глазами. Страх перед мучительной болью, перед пулями прошел. Зато потянула к себе знакомая обстановка: рискованная разведка, томительное выжидание, наступление под пенье и чмоканье пуль, под бодрую музыку снарядов, когда во мне замирает сердце, а потом скоро бьется желанием победы. Когда же увидел в первый раз в окно синее, синее небо, ярко-зеленую радостную листву, услышал звуки шумливой улицы, стало спокойно и радостно на сердце, захотелось воли, широкого простора, борьбы.
- Туда, где люди бьются за солнечную будущность! - Пело сердце и росла уверенность, что только там, только там мое место.
И сомненье, безнадежность страх, пропадали, а выросла и крепла мысль: на фронте твой пост до конца, в передовой пролетарской линии.
Теперь я лечусь после новой раны и остался, и останусь верным этой мысли, а значит, и делу до конца.

Красноарм. А. Вайдалин

Красная деревня. №186. 22 октября 1920 г.

Наши герои
(Из прошлого)

В сентябре минувшего 1919 года во время прохода банд Мамонтова через Коротоякский уезд в с. Архангельском, Воршевской волости, Архангельской ячейкой Р. К. П. (большевиков) был организован из партийных товарищей Красный Партизанский отряд из 15 штыков, который, при попытке Мамонтова перейти Дон в с. Архангельском, вступил в бой, длившийся четыре дня, после чего Мамонтов, обойдя, окружил отряд значительными силами и пытался уничтожить таковой, несмотря на это Архангельские коммунисты прорвали расположение противника и скрылись в окрестностях, не потеряв ни одного человека.
Когда Шкуро занял Воронеж, он обратил серьезное внимание на действия Коммунистического отряда, который все время действовал в районе Борщевской волости, нападая на части противника, наводя панику на целые полки.
Шкуро откомандировал своего агента в лице злостного дезертира Орловского полка Образцова, дав задания борьбы с коммунистами, который при помощи местных кулаков и злостных дезертиров организовал в с. Архангельском белогвардейский партизанский отряд, который приступил к грабежу имущества коммунистов и ловле посоледних.
В конце октября белым бандитам удалось случайно поймать шесть человек товарищей-коммунистов из отряда, которые в течение 3-4-х дней подвергались нечеловеческому избиению и по приговору главарей белых бандитов в лице уполномоченного Шкуро гр. Образцова и крупного кулака с. Архангельского-Ижогина Николая Козмича были расстреляны или вернее зверски убиты, после чего брошены в Дон.
Умирая, т. т. Молоков, Симонов, Шелдышев, Палагин, Терехов и Нартов не просили пощады, твердо и спокойно переносили все издевательства, как говорили они сами, православных зверей, и говорили: "Убивая нас, вы не убьете нашей великой идеи коммунизма, на наше место станут свежие товарищи и наши дети, которые сумеют отомстить палачам за их зверства. Наше красное знамя коммунизма восторжествует во всем мире". Вечная память вам, дорогие товарищи.

Коммунар Амурченко

Красная деревня. №198. 6 ноября 1920 г.