Литература и жизнь
Feb. 27th, 2011 05:33 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
voencomuezdДумаю, многим запомнился один из наиболее трагичных отрывков из романа "Тихий дон", когда Дарья убивает своего кума Ивана Котлярова.
"Впоследствии Дарья говорила, что она не помнила, как и откуда в руках ее очутился кавалерийский карабин, кто ей его
подсунул. Но когда заголосили бабы, она ощутила в руках своих присутствие постороннего предмета, не глядя, на ощупь догадалась, что это - винтовка. Она схватила ее сначала за ствол, чтобы ударить Ивана Алексеевича прикладом, но в ладонь ее больно вонзилась мушка, и она перехватила пальцами накладку, а потом повернула, вскинула винтовку и даже взяла на мушку левую сторону груди Ивана Алексеевича.
Она видела, как за спиной его шарахнулись в сторону казаки, обнажив серую рубленую стену амбара; слышала напуганные крики: "Тю! Сдурела! Своих побьешь! Погоди, не стреляй!" И подталкиваемая зверино-настороженным ожиданием толпы, сосредоточенными на ней взглядами, желанием отомстить за смерть мужа и отчасти тщеславием, внезапно появившимся оттого, что вот сейчас она совсем не такая, как остальные бабы, что на нее с удивлением и даже со страхом смотрят и ждут развязки казаки, что она должна поэтому сделать что-то необычное, особенное, могущее устрашить всех, - движимая одновременно всеми этими разнородными чувствами, с пугающей быстротой приближаясь к чему-то предрешенному в глубине ее сознания, о чем она не хотела, да и не могла в этот момент думать, она помедлила, осторожно нащупывая спуск, и вдруг, неожиданно для самой себя, с силой нажала его.
Отдача заставила ее резко качнуться, звук выстрела оглушил, но сквозь суженные прорези глаз она увидела, как мгновенно - страшно и непоправимо - изменилось дрогнувшее лицо Ивана Алексеевича, как он развел и сложил руки, словно собираясь прыгнуть с большой высоты в воду, а потом упал навзничь, и с лихорадочной быстротой задергалась у него голова, зашевелились, старательно заскребли землю пальцы раскинутых рук...
Дарья бросила винтовку, все еще не отдавая себе ясного отчета в том, что она только что совершила, повернулась спиной к упавшему и неестественным в своей обыденной простоте жестом поправила головной платок, подобрала выбившиеся волосы.
- А он еще двошит... - оказал один из казаков, с чрезмерной услужливостью сторонясь от проходившей мимо Дарьи.
Она оглянулась, не понимая, о ком и что это такое говорят, услышала глубокий, исходивший не из горла, а откуда-то, словно бы из самого нутра, протяжный на одной ноте стон, прерываемый предсмертной икотой. И только тогда осознала, что это стонет Иван Алексеевич, принявший смерть от ее руки. Быстро и легко пошла она мимо амбара, направляясь на площадь, провожаемая редкими взглядами".
А чуть дальше мы находим отрывок, когда её награждают за сей "подвиг".
"Сидорин повернулся лицом к англичанину, громко сказал:
- Мы награждаем женщин, проявивших в боях с большевиками исключительное мужество. У большинства из них мужья были убиты в начале восстания против большевиков, и эти женщины-вдовы, мстя за смерть Мужей, уничтожили целиком крупный отряд местных коммунистов. Первая из награжденных мною - жена офицера - собственноручно убила прославившегося жестокостями комиссара-коммуниста.
Переводчик-офицер бегло заговорил по-английски. Полковник выслушал, наклонил голову, сказал:
- Я восхищаюсь храбростью этих женщин. Окажите, генерал, они участвовали в боях наравне с мужчинами?
- Да, - коротко ответил Сидорин и нетерпеливым движением руки пригласил подойти поближе третью вдову".
Ну так вот, про то, что "мстя за мужей, эти женщины-вдовы уничтожили крупный отряд" -- это не так уж далеко от истины. Шолохов, думаю, обстоятельно изучавший историю борьбы на Дону, должен был знать о подобных эпизодах. Вот что писал генерал Денисов:
"Живо встаёт перед глазами ужасная бытовая, но обыкновенная картина войны, – это когда у приказной избы, у станичного дома Заплавской станицы, казачки своими руками, не допуская своих мужей, расправляются с пленными, доставленными с позиции, терзают и разрывают их живьём на части. Сопротивление этому и противодействие со стороны власти были бы совершенно излишними и даже вредными (???!!!)".
А.В. Венков, "Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год". Вече, 2008. с.139-140.
Другое дело, конечно, что Дарья мужа потеряла, а эти казачки, видимо, убивали из других мотивов. И не стреляли, блин, а рвали на части!
Встречал и другие похожие случаи, но они современные, на уровне легенд и семейных преданий. Впрочем, думаю, и этого признания хватит.
Нет, я понимаю, трагическое противостояние, "обе стороны отличались жестокостью", деревня вообще была не сахар, а уж казаки в желании поубивать пленных всегда отличались... Но вот когда читаешь именно такое, становится противно. Особенно из уст генерала Денисова. Ладно эти... казачки.Но где голова-то у господина генерала была? Зверские убийства военнопленных оправдывать!
А, впрочем, на с.289 с этим "господином генералом" тоже все становится ясно.
"Характером Денисов был крут. На рапорте об убийстве в слободе Степановка Таганрогского округа одного казака наложил резолюцию: «Приказываю в слободе Степановка повесить 10 жителей …». Лишь вмешательство Войского круга спасло деревню от казней и поджога … В своих записках, вышедших после Гражданской войны, Денисов признавал, что после занятия Новочеркасска «лиц, уличённых в сотрудничестве с большевиками, надо было без всякого милосердия истреблять. Временно надо было использовать правило: «лучше наказать десять невинных, нежели оправдать одного виновного".
Эх вы, воспеватели "свободолюбивого казачества, первым поднявшимся против большевиков"! Кабы большевики вздумали бы так расправляться с гражданами вроде Мелехова, который даже памятник Краснову у себя на участке поставил, вы б первые кричали о жутком терроре.
Вот. А вы говорите, "страшные комиссарши, кровавые чекистки, "ружейные бабы", садистки-большевички"... Тут и без всяких чекисток обошлись.
Надеюсь, за подобное тогда не награждали. Хотя примеры таких женщин (слава богу, действительно сраавшихся в одних рядах с мужчинами), есть. Так, известен пример оренбургской казачки Ольги Пастуховой, которая была награждена иностранной наградой. Причем не англичанами, а французами -- серебряная медаль Президента Французской Республики. Награждена, конечно, не за расправы над пленными, а за бои -- с большевиками она боролась еще в Зимнем дворце, потом вернулась в Оренбург и вступила в 1-й запасной полк, а потом в отряде есаула Шеина участвововала в боях под Уфой-Стерлитамаком.
"Впоследствии Дарья говорила, что она не помнила, как и откуда в руках ее очутился кавалерийский карабин, кто ей его
подсунул. Но когда заголосили бабы, она ощутила в руках своих присутствие постороннего предмета, не глядя, на ощупь догадалась, что это - винтовка. Она схватила ее сначала за ствол, чтобы ударить Ивана Алексеевича прикладом, но в ладонь ее больно вонзилась мушка, и она перехватила пальцами накладку, а потом повернула, вскинула винтовку и даже взяла на мушку левую сторону груди Ивана Алексеевича.
Она видела, как за спиной его шарахнулись в сторону казаки, обнажив серую рубленую стену амбара; слышала напуганные крики: "Тю! Сдурела! Своих побьешь! Погоди, не стреляй!" И подталкиваемая зверино-настороженным ожиданием толпы, сосредоточенными на ней взглядами, желанием отомстить за смерть мужа и отчасти тщеславием, внезапно появившимся оттого, что вот сейчас она совсем не такая, как остальные бабы, что на нее с удивлением и даже со страхом смотрят и ждут развязки казаки, что она должна поэтому сделать что-то необычное, особенное, могущее устрашить всех, - движимая одновременно всеми этими разнородными чувствами, с пугающей быстротой приближаясь к чему-то предрешенному в глубине ее сознания, о чем она не хотела, да и не могла в этот момент думать, она помедлила, осторожно нащупывая спуск, и вдруг, неожиданно для самой себя, с силой нажала его.
Отдача заставила ее резко качнуться, звук выстрела оглушил, но сквозь суженные прорези глаз она увидела, как мгновенно - страшно и непоправимо - изменилось дрогнувшее лицо Ивана Алексеевича, как он развел и сложил руки, словно собираясь прыгнуть с большой высоты в воду, а потом упал навзничь, и с лихорадочной быстротой задергалась у него голова, зашевелились, старательно заскребли землю пальцы раскинутых рук...
Дарья бросила винтовку, все еще не отдавая себе ясного отчета в том, что она только что совершила, повернулась спиной к упавшему и неестественным в своей обыденной простоте жестом поправила головной платок, подобрала выбившиеся волосы.
- А он еще двошит... - оказал один из казаков, с чрезмерной услужливостью сторонясь от проходившей мимо Дарьи.
Она оглянулась, не понимая, о ком и что это такое говорят, услышала глубокий, исходивший не из горла, а откуда-то, словно бы из самого нутра, протяжный на одной ноте стон, прерываемый предсмертной икотой. И только тогда осознала, что это стонет Иван Алексеевич, принявший смерть от ее руки. Быстро и легко пошла она мимо амбара, направляясь на площадь, провожаемая редкими взглядами".
А чуть дальше мы находим отрывок, когда её награждают за сей "подвиг".
"Сидорин повернулся лицом к англичанину, громко сказал:
- Мы награждаем женщин, проявивших в боях с большевиками исключительное мужество. У большинства из них мужья были убиты в начале восстания против большевиков, и эти женщины-вдовы, мстя за смерть Мужей, уничтожили целиком крупный отряд местных коммунистов. Первая из награжденных мною - жена офицера - собственноручно убила прославившегося жестокостями комиссара-коммуниста.
Переводчик-офицер бегло заговорил по-английски. Полковник выслушал, наклонил голову, сказал:
- Я восхищаюсь храбростью этих женщин. Окажите, генерал, они участвовали в боях наравне с мужчинами?
- Да, - коротко ответил Сидорин и нетерпеливым движением руки пригласил подойти поближе третью вдову".
Ну так вот, про то, что "мстя за мужей, эти женщины-вдовы уничтожили крупный отряд" -- это не так уж далеко от истины. Шолохов, думаю, обстоятельно изучавший историю борьбы на Дону, должен был знать о подобных эпизодах. Вот что писал генерал Денисов:
"Живо встаёт перед глазами ужасная бытовая, но обыкновенная картина войны, – это когда у приказной избы, у станичного дома Заплавской станицы, казачки своими руками, не допуская своих мужей, расправляются с пленными, доставленными с позиции, терзают и разрывают их живьём на части. Сопротивление этому и противодействие со стороны власти были бы совершенно излишними и даже вредными (???!!!)".
А.В. Венков, "Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год". Вече, 2008. с.139-140.
Другое дело, конечно, что Дарья мужа потеряла, а эти казачки, видимо, убивали из других мотивов. И не стреляли, блин, а рвали на части!
Встречал и другие похожие случаи, но они современные, на уровне легенд и семейных преданий. Впрочем, думаю, и этого признания хватит.
Нет, я понимаю, трагическое противостояние, "обе стороны отличались жестокостью", деревня вообще была не сахар, а уж казаки в желании поубивать пленных всегда отличались... Но вот когда читаешь именно такое, становится противно. Особенно из уст генерала Денисова. Ладно эти... казачки.Но где голова-то у господина генерала была? Зверские убийства военнопленных оправдывать!
А, впрочем, на с.289 с этим "господином генералом" тоже все становится ясно.
"Характером Денисов был крут. На рапорте об убийстве в слободе Степановка Таганрогского округа одного казака наложил резолюцию: «Приказываю в слободе Степановка повесить 10 жителей …». Лишь вмешательство Войского круга спасло деревню от казней и поджога … В своих записках, вышедших после Гражданской войны, Денисов признавал, что после занятия Новочеркасска «лиц, уличённых в сотрудничестве с большевиками, надо было без всякого милосердия истреблять. Временно надо было использовать правило: «лучше наказать десять невинных, нежели оправдать одного виновного".
Эх вы, воспеватели "свободолюбивого казачества, первым поднявшимся против большевиков"! Кабы большевики вздумали бы так расправляться с гражданами вроде Мелехова, который даже памятник Краснову у себя на участке поставил, вы б первые кричали о жутком терроре.
Вот. А вы говорите, "страшные комиссарши, кровавые чекистки, "ружейные бабы", садистки-большевички"... Тут и без всяких чекисток обошлись.
Надеюсь, за подобное тогда не награждали. Хотя примеры таких женщин (слава богу, действительно сраавшихся в одних рядах с мужчинами), есть. Так, известен пример оренбургской казачки Ольги Пастуховой, которая была награждена иностранной наградой. Причем не англичанами, а французами -- серебряная медаль Президента Французской Республики. Награждена, конечно, не за расправы над пленными, а за бои -- с большевиками она боролась еще в Зимнем дворце, потом вернулась в Оренбург и вступила в 1-й запасной полк, а потом в отряде есаула Шеина участвововала в боях под Уфой-Стерлитамаком.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
+1
Date: 2011-02-27 03:26 pm (UTC)Спасибо,
From:no subject
Date: 2012-08-28 09:13 pm (UTC)Почитайте "Холодный Яр" -- повстанцы так росправлялись с евреями, -- СС отдыхает! Ну и "многострадальный еврейский народ" в долгу не оставался...
(no subject)
From: