Реальный "БатальонЪ"
Jun. 15th, 2015 01:00 pmКурьез из 1917 года.
Герои дня
27 августа из Томска в Москву отправился женский батальон смерти (из Томской хроники).
Воскресенье. Полдень. Площадь Революции. На площадь стекается народа.
Самая разношерстная публика.
Особенно много женщин; все больше нарядные.
Среди мужчин мало рабочего люда.
Солдат мало, держатся в сторонке.
Ждут отправки на фронт женского батальона смерти.
В ожидании волнуются, спорят.
Особенно нервничают дамы и барышни.
Разбились на десятки групп и толкуют. Толкуют обо всем: о положении на фронте, о большевиках, (вот-де большевики наших дочерей на фронт заставили идти), о томских солдатах, о женском батальоне.
Зол обыватель. Солдат, рабочий и социалист поперек дороги стали ему.
Они продали Россию.
Обыватель осторожен.
Говорит, кричит, а все назад оглядывается: не видно ли солдата, и если завидт - замолкнет, стушуется и юркнет в толпу.
О женском батальоне говорят с восторгом.
Вот где спасители, вот где вдохновители.
Герои, не лююди.
Женщины восторгались. Солдаты к батальону настроены скептически. Не раз слышалось в их группах: "На кухне солдатской место им, на прашетных и швальнях. Нагишом ходим, шить некому. Тоже вояки!.."
Ко мне подходит фронтовик, знакомый, недавно вернулся с фронта. Человек не партийный, рассудительный, из деревенских "крепких" мужичков.
"Много говорили, что этот батальон поднимет солдат на фронте, поднимет боеспособность.
Но это зря. Боюсь, что выйдет обратное. Солдата, измученного, разбитого, красивые личики не увлекут за собой в бой. Кровь уже противна нам. До ужаса противна. Нет уже того порыва, нет энтузиазма.
А женщины... до окопов ведь, не дойдут. А если бы и зашли, то только солдат обозлишь бы, да развала больше внесли бы в армию".
Подошло к нам несколько дамочек, котелков. Одна истеричка выругала фронтовика "ленинцем". Публика одобрительно закачал головами. Не желая вступать в пререкания, мы отошли.
II
Двор бригады. На улице, у ворот, в самом дворе - толпы.
Пришди смотреть на "батальонщиц".
Во дворе построены "батальонщицы". Несколько женщин уже в форме, большинство же в женских платьях.
Все как нарочно небольшого роста, среди них мало женщин-работниц, все больше белоручки. Это видно по костюмам. Батальон - человек в восемьдесят.
По двору мечутся распорядительницы.
Публика жадно рассматривает, удивляется, ахает, охает. Это поднимает настроение батальона. Сегодня они герои дня. Вот бы сейчас попался германец.
В стороне солдат с барыней спорит. Солдат доказывает, что это не батальон, а комедия. Барыня волнуется, силится доказать противное, и не не убедив, обзывает солдата хулиганом.
Солдат обиделся: коли я хулиган, то ты буржуйка, вот что!
"Да, буржуйка, но знаете, нахалы, что прежде чем вы, голытьба, нас перестреляете, мы вас поодиночке перевешаем".
Солдаты возмущаются.
Вмешиваются в спор другие и барыня исчезает.
Выходи начальни дамского гарнизона, прапорщик Уточкин.
Батальон подтягивается. Слышна команда. Батальонщицы путаются, хохочут.
Публичка умиленно улыбается.
Солдаты плюют и отходят.
Весело. Забыл обыватель и страх перед будущим.
господин полковник, я думаю, и во сне не видел, что до такой чести доживет. Командовал же, под, на веку всякими солдатами, а тут на - бабы.
Судьба превратна.
Батальон снимается. Приносят знамена.
Барыни вручают батальону букеты. Плачут.
Батальон выходит на площадь.
Звонят колокола.
Духовенство, хоругви...
Батальон всходит на помост. У всех желание посмотреть на батальонщиц.
Всякому забавно: женщины в штанах и сапогах.
Кончен молебен. Начинаются речи. Говорят батальонщицы, говорит полковник Калина, какой-то офицер истерично кричит. Качают инициаторов батальона.
Речей не слышно. Говорят не с трибуны.
Батальон идет на вокзал. Толпа повалила за ним.
На площади остались немногие. Сошлись в кучки и толкуют. Первый раз видел я в Томске выступающих на летучках рабочих.
III
Вечером сказался результат проводов. На улице, на одном из летучих митингов, на котором обсуждался дамский батальон, кучка граждан арестовала солдата 38 полка за то, что тот сказал, что война затеяна капиталистами и что она не ведется в интересах рабочего люда. Ему еще ставили в вину, что он говорил, что у него нет родины. Солдат оказался поляком, а у него ведт и на самом деле нет родины. Она вся под пеплом пожара и залита морем крови. Солдата привели в Гарнизонный Совет, чтобы посадить на гауптвахту.
В Гарнизонном Совете им сказали, что в свободной стране еще не отменена народом свобода слова. Солдата освободили. Адреса добровольных жандармов записали.
В.Чернятин
Знамя революции (Орган Томского Совета Рабочих и Солдатских депутатов). №77. 2 сентября 1917 г.
Герои дня
27 августа из Томска в Москву отправился женский батальон смерти (из Томской хроники).
Воскресенье. Полдень. Площадь Революции. На площадь стекается народа.
Самая разношерстная публика.
Особенно много женщин; все больше нарядные.
Среди мужчин мало рабочего люда.
Солдат мало, держатся в сторонке.
Ждут отправки на фронт женского батальона смерти.
В ожидании волнуются, спорят.
Особенно нервничают дамы и барышни.
Разбились на десятки групп и толкуют. Толкуют обо всем: о положении на фронте, о большевиках, (вот-де большевики наших дочерей на фронт заставили идти), о томских солдатах, о женском батальоне.
Зол обыватель. Солдат, рабочий и социалист поперек дороги стали ему.
Они продали Россию.
Обыватель осторожен.
Говорит, кричит, а все назад оглядывается: не видно ли солдата, и если завидт - замолкнет, стушуется и юркнет в толпу.
О женском батальоне говорят с восторгом.
Вот где спасители, вот где вдохновители.
Герои, не лююди.
Женщины восторгались. Солдаты к батальону настроены скептически. Не раз слышалось в их группах: "На кухне солдатской место им, на прашетных и швальнях. Нагишом ходим, шить некому. Тоже вояки!.."
Ко мне подходит фронтовик, знакомый, недавно вернулся с фронта. Человек не партийный, рассудительный, из деревенских "крепких" мужичков.
"Много говорили, что этот батальон поднимет солдат на фронте, поднимет боеспособность.
Но это зря. Боюсь, что выйдет обратное. Солдата, измученного, разбитого, красивые личики не увлекут за собой в бой. Кровь уже противна нам. До ужаса противна. Нет уже того порыва, нет энтузиазма.
А женщины... до окопов ведь, не дойдут. А если бы и зашли, то только солдат обозлишь бы, да развала больше внесли бы в армию".
Подошло к нам несколько дамочек, котелков. Одна истеричка выругала фронтовика "ленинцем". Публика одобрительно закачал головами. Не желая вступать в пререкания, мы отошли.
II
Двор бригады. На улице, у ворот, в самом дворе - толпы.
Пришди смотреть на "батальонщиц".
Во дворе построены "батальонщицы". Несколько женщин уже в форме, большинство же в женских платьях.
Все как нарочно небольшого роста, среди них мало женщин-работниц, все больше белоручки. Это видно по костюмам. Батальон - человек в восемьдесят.
По двору мечутся распорядительницы.
Публика жадно рассматривает, удивляется, ахает, охает. Это поднимает настроение батальона. Сегодня они герои дня. Вот бы сейчас попался германец.
В стороне солдат с барыней спорит. Солдат доказывает, что это не батальон, а комедия. Барыня волнуется, силится доказать противное, и не не убедив, обзывает солдата хулиганом.
Солдат обиделся: коли я хулиган, то ты буржуйка, вот что!
"Да, буржуйка, но знаете, нахалы, что прежде чем вы, голытьба, нас перестреляете, мы вас поодиночке перевешаем".
Солдаты возмущаются.
Вмешиваются в спор другие и барыня исчезает.
Выходи начальни дамского гарнизона, прапорщик Уточкин.
Батальон подтягивается. Слышна команда. Батальонщицы путаются, хохочут.
Публичка умиленно улыбается.
Солдаты плюют и отходят.
Весело. Забыл обыватель и страх перед будущим.
господин полковник, я думаю, и во сне не видел, что до такой чести доживет. Командовал же, под, на веку всякими солдатами, а тут на - бабы.
Судьба превратна.
Батальон снимается. Приносят знамена.
Барыни вручают батальону букеты. Плачут.
Батальон выходит на площадь.
Звонят колокола.
Духовенство, хоругви...
Батальон всходит на помост. У всех желание посмотреть на батальонщиц.
Всякому забавно: женщины в штанах и сапогах.
Кончен молебен. Начинаются речи. Говорят батальонщицы, говорит полковник Калина, какой-то офицер истерично кричит. Качают инициаторов батальона.
Речей не слышно. Говорят не с трибуны.
Батальон идет на вокзал. Толпа повалила за ним.
На площади остались немногие. Сошлись в кучки и толкуют. Первый раз видел я в Томске выступающих на летучках рабочих.
III
Вечером сказался результат проводов. На улице, на одном из летучих митингов, на котором обсуждался дамский батальон, кучка граждан арестовала солдата 38 полка за то, что тот сказал, что война затеяна капиталистами и что она не ведется в интересах рабочего люда. Ему еще ставили в вину, что он говорил, что у него нет родины. Солдат оказался поляком, а у него ведт и на самом деле нет родины. Она вся под пеплом пожара и залита морем крови. Солдата привели в Гарнизонный Совет, чтобы посадить на гауптвахту.
В Гарнизонном Совете им сказали, что в свободной стране еще не отменена народом свобода слова. Солдата освободили. Адреса добровольных жандармов записали.
В.Чернятин
Знамя революции (Орган Томского Совета Рабочих и Солдатских депутатов). №77. 2 сентября 1917 г.