![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Сибирский вояж
May. 17th, 2015 12:31 amСибирские впечатления
Лондонский журнал "The Russian Outlook" продолжает знакомить своих читателей с сибирскими наблюдениями своего корреспондента.
По прибытии в в Тулун, пишет он, мы с полной очевидностью убедились, что находимся в близком соседстве с беспорядками. Наше 60-часовое опоздание объяснялось деятельностью большевиков. В последний день нашего пребывания на этой станции подошел чехословацкий поезд с захваченными ружьями и снаряжением. Чехо-словаки сообщили, что большевики находятся в 50 верстах. Они разрушают станции, захватывают поезда и снимают телефонные и телеграфные аппараты. На некоторых станциях они разрушили и водопроводы. Чехо-словаки и казаки после удачного для них сражения не в силах были преследовать большевиков вследствие глубокого снега. Неприятель, закончив дело разрушения, ушел на лыжах. Большевики стреляли отравленными пулями, так что солдаты, легко ранены в ногу или руку, умирали через 2-3 часа.
В Нижне-Удинске корреспондент видел прибывший из Омска поезд с канадскими офицерами. В виду опасности от большевиков было решено дальнейшее путешествие совершать только днем, причем для охраны машиниста на паровоз были назначены два офицера, сменявшиеся каждые два часа. Впереди и позади следовали бронированные поезда. Лесистая местность представляла особенно благоприятные условия для бандитов, которые пожелали бы в ней укрыться. Поезд подвигался чрезвычайно медленно. Вечером мы прибыли в главную квартиру одного из отрядов чехо-словацкой армии. В 10 верстах к западу и в трех к северу по железнодорожной линии в течение целого дня гремело сражение между большевиками с одной стороны и казаками и чехо-словаками - с другой. Большевики сосредоточились в Борузе и настигли там пехоту. Чехо-словакская артиллерия была скрыта поблизости. Защитники понесли тяжелые потери, от 100 до 300 человек убитыми и ранеными. Вблизи Борузы большевики захватили завод, где изготовляли ружья и начиняли патроны. Один чехо-словакский офицер показал мне патрон, начиненный черным порошком, и снаряд, содержавший лен. Казаки в отместку за это нападение сожгли три деревни железнодорожной линии. На другой день привезли убитых и раненых, поезд сопровождался немногими сестрами, по-видимому, не особенно опытными. Вокруг убитых с любопытством толпились окрестные крестьяне. Повсюду в Сибири можно наблюдать, что самые ужасные условия вызывают иронию или равнодушие. Народ привык к жестокости, и она не производит на него впечатления. Две женщины, пытавшиеся испортить железнодорожную линию, были схвачены и на следующее утро расстреляны. Но это трагическое происшествие, по-видимому, никого не заинтересовало и не тронуло.
На другой день мы двинулись дальше. Вблизи станции мы видели убитых лошадей, разбитые поезда, сломанные телефоны, оборванные телеграфные проволоки.Вблизи Клоча на деревьях качались повешенные большевиками, трагическая мишень для смешков сибирских мальчишек. Казненные пытались разрушить железнодорожный путь.
В Иланской мы застали поезд с 200 раненых, привезенных из Уфы. Путешествие их продолжалось 3 недели. Между Уфой и Иланской все госпитали были переполнены, и теперь их везли в Иркутскв надежде найти там свободные кровати. В поезде были и тифозные, и получившие заражение крови во время этого продолжительного путешествия. Недостаток сестер, врачей и медикаментов составляет одну из наиболее трагических черт междуусобной войны. Лишения людей, раненых в бою, послужат страшным упреком цивилизации, и Великобритания не избегнет этих упреков.
Мы снабжали людей орудиями разрушения, но не дали средств врачевания. Во Владивостоке прошел было слух, что Великобритания ассигнует на Красный Крест 2,000,000, предоставив канадцам организовать на эти деньги врачебную помощь. Но затем помощь не была оказана. Между тем британской администрации, несомненно, известно о страданиях и нуждах людей, а 2,000,000 фунт. ст. были бы, вероятно, ассигнованы без всякого труда.
В Канске мы, наконец, вышли из опасной полосы. 7 (20) апреля, в день Светлого Христова Воскресенья, мы прибыли в Красноярск.
Русский обычай христосоваться особенно поразил англичанина, и он с большим комизмом рассказывает, как он долго не мог понять, чего хотели от него две встречные крестьянские девушки. Как добросовестный наблюдатель, он собрал точные сведения и передал своим соотечественникам, что в России считается особенно удачей похристосоваться с иностранцем, так как это хорошее предзнаменование.
В заключение он отмечает юмористическое происшествие. В 5 верстах от одной станции, не доезжая Омска, поезд вдруг остановился. Два человека соскочили на землю и стали принимтаь дюжины ящшиков и тюков с контрабандой. Когда все товары были нагружены, они дали знак машинисту, и мы тронулись дальше.
В Омске улицы не освещаются и после захода солнца представляют значительную опасность для пешеходов. Часто раздаются револьверные и ружейные выстрелы, но никто не обращает на них вниманя. Домовладельцы усвоили здесь привычку стрелять по ночам в воздух, чтобы предупредить грабителей, что в случае нападения им будет оказано сопротивление.
В Омске корреспондент был принят адм. Колчаком, который в беседе с ним предсказывал возможность неудачи. Он не питал никаких иллюзий относительно трудности своей задачи, да и вообще, в Сибири лишь немногие оптимисты ожидали немедленного разгрома красных армий.
Сильное впечатление на корреспондента произвел смотр адм. Колчаком Добровольческой Армии. Появление его перед фронтом вызвало величайший энтузиазм среди населения.
Повсюду, где господствуют большевики, лавки закрыты, дома погружены в мертвое молчание. С появлением добровольцев жизнь снова пробуждается, и население возвращается к мирным занятиям. Документы, захваченные адм. Колчаком, доказывают, что в Екатеринбурге красные ограбили у населения все запасы жизненных продуктов, предоставив им голодный паек. Все лавки и рынки были закрыты. Черный хлеб можно было купить только из-под полы за большие деньги; масла и жиров невозможно достать. Все заводы на Урале бастуют, рабочие мобилизованы и отправлены на фронт против армии ген. Деникина.
Обратное путешествие корреспондент совершил в курьерском поезде, превосходившем все виденное им в Европе и Америке своим комфортом и умеренными ценами на превосходный стол. Когда поезд проходил ночью по территории, занятой большевиками, он останавливался через каждые 5 верст и кто-нибудь отправлялся посмотреть, все ли благополучно. "Странный способ самозащиты" замечает англичанин. Мой сосед еврей, продолжает он, все время пролежал в коридоре, считая себя там в большей безопасности на случай обстрела. Он вздохнул свободно только тогда, когда узнал, что все офицеры в поезде вооружены.
Корреспондент от души желает своим соотечественникам ознакомиться с Сибирью также основательно, как с Канадой,чтобы помочь ей обогатить мир своими неисследованными еще, но неисчерпаемыми и разнообразными природными сокровищами.
Киевлянин. №77. 26 ноября 1919 г.
Лондонский журнал "The Russian Outlook" продолжает знакомить своих читателей с сибирскими наблюдениями своего корреспондента.
По прибытии в в Тулун, пишет он, мы с полной очевидностью убедились, что находимся в близком соседстве с беспорядками. Наше 60-часовое опоздание объяснялось деятельностью большевиков. В последний день нашего пребывания на этой станции подошел чехословацкий поезд с захваченными ружьями и снаряжением. Чехо-словаки сообщили, что большевики находятся в 50 верстах. Они разрушают станции, захватывают поезда и снимают телефонные и телеграфные аппараты. На некоторых станциях они разрушили и водопроводы. Чехо-словаки и казаки после удачного для них сражения не в силах были преследовать большевиков вследствие глубокого снега. Неприятель, закончив дело разрушения, ушел на лыжах. Большевики стреляли отравленными пулями, так что солдаты, легко ранены в ногу или руку, умирали через 2-3 часа.
В Нижне-Удинске корреспондент видел прибывший из Омска поезд с канадскими офицерами. В виду опасности от большевиков было решено дальнейшее путешествие совершать только днем, причем для охраны машиниста на паровоз были назначены два офицера, сменявшиеся каждые два часа. Впереди и позади следовали бронированные поезда. Лесистая местность представляла особенно благоприятные условия для бандитов, которые пожелали бы в ней укрыться. Поезд подвигался чрезвычайно медленно. Вечером мы прибыли в главную квартиру одного из отрядов чехо-словацкой армии. В 10 верстах к западу и в трех к северу по железнодорожной линии в течение целого дня гремело сражение между большевиками с одной стороны и казаками и чехо-словаками - с другой. Большевики сосредоточились в Борузе и настигли там пехоту. Чехо-словакская артиллерия была скрыта поблизости. Защитники понесли тяжелые потери, от 100 до 300 человек убитыми и ранеными. Вблизи Борузы большевики захватили завод, где изготовляли ружья и начиняли патроны. Один чехо-словакский офицер показал мне патрон, начиненный черным порошком, и снаряд, содержавший лен. Казаки в отместку за это нападение сожгли три деревни железнодорожной линии. На другой день привезли убитых и раненых, поезд сопровождался немногими сестрами, по-видимому, не особенно опытными. Вокруг убитых с любопытством толпились окрестные крестьяне. Повсюду в Сибири можно наблюдать, что самые ужасные условия вызывают иронию или равнодушие. Народ привык к жестокости, и она не производит на него впечатления. Две женщины, пытавшиеся испортить железнодорожную линию, были схвачены и на следующее утро расстреляны. Но это трагическое происшествие, по-видимому, никого не заинтересовало и не тронуло.
На другой день мы двинулись дальше. Вблизи станции мы видели убитых лошадей, разбитые поезда, сломанные телефоны, оборванные телеграфные проволоки.Вблизи Клоча на деревьях качались повешенные большевиками, трагическая мишень для смешков сибирских мальчишек. Казненные пытались разрушить железнодорожный путь.
В Иланской мы застали поезд с 200 раненых, привезенных из Уфы. Путешествие их продолжалось 3 недели. Между Уфой и Иланской все госпитали были переполнены, и теперь их везли в Иркутскв надежде найти там свободные кровати. В поезде были и тифозные, и получившие заражение крови во время этого продолжительного путешествия. Недостаток сестер, врачей и медикаментов составляет одну из наиболее трагических черт междуусобной войны. Лишения людей, раненых в бою, послужат страшным упреком цивилизации, и Великобритания не избегнет этих упреков.
Мы снабжали людей орудиями разрушения, но не дали средств врачевания. Во Владивостоке прошел было слух, что Великобритания ассигнует на Красный Крест 2,000,000, предоставив канадцам организовать на эти деньги врачебную помощь. Но затем помощь не была оказана. Между тем британской администрации, несомненно, известно о страданиях и нуждах людей, а 2,000,000 фунт. ст. были бы, вероятно, ассигнованы без всякого труда.
В Канске мы, наконец, вышли из опасной полосы. 7 (20) апреля, в день Светлого Христова Воскресенья, мы прибыли в Красноярск.
Русский обычай христосоваться особенно поразил англичанина, и он с большим комизмом рассказывает, как он долго не мог понять, чего хотели от него две встречные крестьянские девушки. Как добросовестный наблюдатель, он собрал точные сведения и передал своим соотечественникам, что в России считается особенно удачей похристосоваться с иностранцем, так как это хорошее предзнаменование.
В заключение он отмечает юмористическое происшествие. В 5 верстах от одной станции, не доезжая Омска, поезд вдруг остановился. Два человека соскочили на землю и стали принимтаь дюжины ящшиков и тюков с контрабандой. Когда все товары были нагружены, они дали знак машинисту, и мы тронулись дальше.
В Омске улицы не освещаются и после захода солнца представляют значительную опасность для пешеходов. Часто раздаются револьверные и ружейные выстрелы, но никто не обращает на них вниманя. Домовладельцы усвоили здесь привычку стрелять по ночам в воздух, чтобы предупредить грабителей, что в случае нападения им будет оказано сопротивление.
В Омске корреспондент был принят адм. Колчаком, который в беседе с ним предсказывал возможность неудачи. Он не питал никаких иллюзий относительно трудности своей задачи, да и вообще, в Сибири лишь немногие оптимисты ожидали немедленного разгрома красных армий.
Сильное впечатление на корреспондента произвел смотр адм. Колчаком Добровольческой Армии. Появление его перед фронтом вызвало величайший энтузиазм среди населения.
Повсюду, где господствуют большевики, лавки закрыты, дома погружены в мертвое молчание. С появлением добровольцев жизнь снова пробуждается, и население возвращается к мирным занятиям. Документы, захваченные адм. Колчаком, доказывают, что в Екатеринбурге красные ограбили у населения все запасы жизненных продуктов, предоставив им голодный паек. Все лавки и рынки были закрыты. Черный хлеб можно было купить только из-под полы за большие деньги; масла и жиров невозможно достать. Все заводы на Урале бастуют, рабочие мобилизованы и отправлены на фронт против армии ген. Деникина.
Обратное путешествие корреспондент совершил в курьерском поезде, превосходившем все виденное им в Европе и Америке своим комфортом и умеренными ценами на превосходный стол. Когда поезд проходил ночью по территории, занятой большевиками, он останавливался через каждые 5 верст и кто-нибудь отправлялся посмотреть, все ли благополучно. "Странный способ самозащиты" замечает англичанин. Мой сосед еврей, продолжает он, все время пролежал в коридоре, считая себя там в большей безопасности на случай обстрела. Он вздохнул свободно только тогда, когда узнал, что все офицеры в поезде вооружены.
Корреспондент от души желает своим соотечественникам ознакомиться с Сибирью также основательно, как с Канадой,чтобы помочь ей обогатить мир своими неисследованными еще, но неисчерпаемыми и разнообразными природными сокровищами.
Киевлянин. №77. 26 ноября 1919 г.
