![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Критика Будберга
Feb. 13th, 2014 12:11 pmМемуары Будберга были и остаются беспощадным свидетельством бездарности и бардака в стане героев белого дела, из-за чего ни один его приверженец не может читать эту книгу без зубной боли. Если внимательно проанализировать белые мемуары на тему того, как белые полководцы пытались возразить хотя бы в тесном кругу на эту жестокую критику, то их аргументы сводятся к следующему.
Будберг отличается исключительной способностью замечать все отрицательное и темное. И не только замечать, но и собирать все слухи и сплетни и выдавать их за факты. Поэтому его воспоминания являются порою ушатами грязи на разных начальников, которые ему не нравились, и на Русскую армию, в которой его "критический" талант видел только ряд промахов, злоупотреблений, недочетов…. При чтении так и сквозит: "Все дураки, негодяи, жулики, – один я умный, знающий, дельный и честный".
Из письма полковника А.Г.Ефимова – Б.Б.Филимонову
Офицеры нужны были на фронте! Особенно те остатки кадровых офицеров и высшие чины, все эти генералы. Почему они не пришли командовать нами, а почему они нас критиковали вовсю? И здесь у меня были даже разговоры с такими, как генерал Будберг и генерал Манакин: они у меня сидят в доме на фарме и критикуют всех нас, всех “выскочек” (как они говорили) во время Колчака. А я возмутился и говорю:
-Вы, Ваше Превосходительство, как Вы можете говорить в присутствии моем?!
-Мы про Вас не говорим, это про других мы говорим.
-Вы и про других не имеете права говорить, потому что Вы не пошли, – я говорю. – Вы, барон Будберг, занимали пост военного министра – Вы укрылись! А почему Вы не пошли командовать корпусом, почему Вы не пошли командовать дивизией? Наладить это дело? Простите, потому что Вы не были подходящи для этого. Потому что Вы знали: дивизия, по-вашему, – это 14 тысяч штыков, а мы дивизией считаем – у нас до 1500 штыков доходило. И выполняли дивизионные задачи.
В.М.Молчанов. "Последний белый генерал".
Разногласия и взаимные обвинения между фронтом и Ставкой не были забыты и позднее в эмиграции, многие пронесли их через всю свою жизнь. Мой отец, чья книга о Гражданской войне на Волге и в Сибири (Петров П.П. От Волки до Тихого океана в рядах белых.) была названа британским историком Э.Модсли “наиболее точным и взвешенным описанием, составленным участником боевых действий”, не придавал большого значения суждениям генерала Будберга. Отец считал, что его резкая критика боевых операций представляла собой не взвешенный анализ событий, а неуместный сарказм. Однако это мнение он не высказывал публично, в то время как генерал Молчанов, который был куда более прямолинейным офицером, чем мой отец, не смог сдержаться. В магнитофонной записи интервью 1970 года Молчанов цитирует свои резкие слова, сказанные Будбергу за много лет до этого: “… Вы укрылись! А почему Вы не пошли командовать корпусом, почему Вы не пошли командовать дивизией? Наладить это дело? “ Это ли не брошенное в лицо обвинение? Очевидно, Молчанов в какой-то момент не сдержался и высказал Будбергу все то, что долго переполняло его, – иначе он едва ли упомянул бы об этом через много лет в своем интервью для Университета Беркли.
Сергей Павлович Петров, сын генерала П.П.Петрова
Добавил пример аргумента №3.
http://www.rp-net.ru/book/articles/ezhegodnik/2010/17-Petrov.php
Что же касается «Дневника» барона Будберга, то при кажущейся подробности его ежедневных записей на деле их чрезвычайно резкий обличительный тон превращает изображаемую им картину окружающей жизни в гротескную карикатуру на действительность. Исследователь Белого движения в Сибири А.Б. Езеев справедливо отметил, что «барон Будберг чаще предстает (в своем «Дневнике». — А.П.) как аккумулятор газетных сообщений, рассказов очевидцев, различных слухов, грязных сплетен и так далее, чем как свидетель того или иного события, как человек, наблюдающий то или иное явление изнутри, а не снаружи»[5]. В результате представленная Будбергом картина событий оказывается искажена настольно, что не позволяет понять истинный смысл поступков тех людей, на которых он обрушивается со своей критикой.
Все вместе и по отдельности эти сверхубедительные доводы используются булкогвардейцами разной степени шизанутости.
Справедливости ради, один раз я слышал очень оригинальное оправдание "у барона была больная печень, вот он и видел во всем теневую сторону". Гениальное объяснение, по-моему. Автором его был, конечно, интеллегентнейший Василий Жанович Цветков, который до смехотворности "доводов" выше не опустился.
Самое смешное, что про Адмирала так не говорят, хотя тот же С.П.Петров не выдержал и написал:
"Он был больным, нервным человеком, постоянно подверженным приступам ревматоидного артрита, часто делавшим его нетрудоспособным в течение нескольких недель подряд. Через две недели после его назначения Верховным правителем он опять заболел, на этот раз, по словам сотрудников его штаба, воспалением легких, прекратив прямую связь с членами кабинета,кроме его ближайшего окружения. Адмирал проболел почти два месяца до середины января 1919 года. Как сегодня, так и в начале 20-го столетия, первейшим средством против боли от ревматоидного артрита был кодеин. Совсем неслучайно поэтому, некоторые журналисты считали Колчака наркоманом. Болезнь была хронической, время от времени проявляясь острыми приступами, истощавшими энергию и ослаблявшими рассудок и уверенность в себе до предела, при котором он практически не мог действовать или реагировать разумно...".
Из письма полковника А.Г.Ефимова – Б.Б.Филимонову
-Вы, Ваше Превосходительство, как Вы можете говорить в присутствии моем?!
-Мы про Вас не говорим, это про других мы говорим.
-Вы и про других не имеете права говорить, потому что Вы не пошли, – я говорю. – Вы, барон Будберг, занимали пост военного министра – Вы укрылись! А почему Вы не пошли командовать корпусом, почему Вы не пошли командовать дивизией? Наладить это дело? Простите, потому что Вы не были подходящи для этого. Потому что Вы знали: дивизия, по-вашему, – это 14 тысяч штыков, а мы дивизией считаем – у нас до 1500 штыков доходило. И выполняли дивизионные задачи.
В.М.Молчанов. "Последний белый генерал".
Сергей Павлович Петров, сын генерала П.П.Петрова
Добавил пример аргумента №3.
Что же касается «Дневника» барона Будберга, то при кажущейся подробности его ежедневных записей на деле их чрезвычайно резкий обличительный тон превращает изображаемую им картину окружающей жизни в гротескную карикатуру на действительность. Исследователь Белого движения в Сибири А.Б. Езеев справедливо отметил, что «барон Будберг чаще предстает (в своем «Дневнике». — А.П.) как аккумулятор газетных сообщений, рассказов очевидцев, различных слухов, грязных сплетен и так далее, чем как свидетель того или иного события, как человек, наблюдающий то или иное явление изнутри, а не снаружи»[5]. В результате представленная Будбергом картина событий оказывается искажена настольно, что не позволяет понять истинный смысл поступков тех людей, на которых он обрушивается со своей критикой.
Все вместе и по отдельности эти сверхубедительные доводы используются булкогвардейцами разной степени шизанутости.
Справедливости ради, один раз я слышал очень оригинальное оправдание "у барона была больная печень, вот он и видел во всем теневую сторону". Гениальное объяснение, по-моему. Автором его был, конечно, интеллегентнейший Василий Жанович Цветков, который до смехотворности "доводов" выше не опустился.
Самое смешное, что про Адмирала так не говорят, хотя тот же С.П.Петров не выдержал и написал:
"Он был больным, нервным человеком, постоянно подверженным приступам ревматоидного артрита, часто делавшим его нетрудоспособным в течение нескольких недель подряд. Через две недели после его назначения Верховным правителем он опять заболел, на этот раз, по словам сотрудников его штаба, воспалением легких, прекратив прямую связь с членами кабинета,кроме его ближайшего окружения. Адмирал проболел почти два месяца до середины января 1919 года. Как сегодня, так и в начале 20-го столетия, первейшим средством против боли от ревматоидного артрита был кодеин. Совсем неслучайно поэтому, некоторые журналисты считали Колчака наркоманом. Болезнь была хронической, время от времени проявляясь острыми приступами, истощавшими энергию и ослаблявшими рассудок и уверенность в себе до предела, при котором он практически не мог действовать или реагировать разумно...".
