(no subject)

Больше всего меня злят даже не те, кто искренне говорит: "Путин настоящий мужик, он нас вытянет". И даже не те, кто плачет, ноет, ругает губернатора за то, что ребенка кормить не на что, и тут же решает написать об этом президенту. Нет, с таких какой спрос. Наши граждане политически не развити и граждански отсталы. Да, это так, а чего желать после последних десятилетий. Спрос с них небольшой.
Но больше всего меня злят "лучшие люди земли русской", которые порассовались по бложикам, и ноют: "Ах, да что же за страна у нас такая нехорошая, что же у нас народишко такой отсталый, ах, выборы у нас нечестные, вот кабы все взяли в руки винтовки, да на баррикады, защищать свои права, вот это было бы хорошо, красиво, да... А у нас народец серый, убогий, ксенофобский... геев не любит! Ах-ах-ах!"
Запомните, герои плаща и компьютерной мышки - другого народа у нас нет. И другой страны нет. И надо, чтобы появилось. У интеллигенции в былые времена не было греха страшнее, как ругать свой народ. Его можно было жалеть, негодовать за его отсталость, но дистанцировать от него, проводить черту, как будто народ - не ты, а ты - не с народом - это было вне всяких рамок.
Хотите сделать народ лучше? Вот и идите в народ. Глядишь, после этого нытье о "неправильном" народе прекратится. Потому что станет понятно, откуда такая "неправильность" и "неактивность". Это нелегкий путь, но другого нет.

Запись сделана с помощью m.livejournal.com.

(no subject)

Интересный факт из истории Орлово-Кромского сражения.

Церемониал под огнем

Червонная бригада имела сперва задачу прорваться к станции Еропкино и разрушить железную дорогу Орел - Курск. Но уже с марша пришлось вернуться, чтобы встречным боем остановить полки дроздовской дивизии, наступавшие западнее города Кромы. Форсированным броском примчались туда червонцы и совметно с 1-й Латышской бригадой два дня отражали натиск дроздовцев.
Тут произошел случай, оченья ярко показавший характер нашего комбрига Примакова. В штаб пришло донесение, что правый фланг латышей обойден белыми, которые, не считаясь с потерями, захватывают местность, где еще вчера были мы. Следовало остановить их и отбросить. Комбриг послал в атаку 1-й полк, а 2-й оставил в резерве, чтобы в нужный момент развить успех. Но элемент внезапности, выгодно сказавшийся в мелиховском бою, здесь дал осечку. Противник, обнаружив движение конницы, встретил кавалерийскую лаву организованным огнем. Пулеметы, винтовки, пушки - все ощетинилось против григорьевского полка.
Примакову, хоть и поднялся он на пригорок, не было видно из-за строений, что происходит по ту сторону села. Вдруг скачущие в беспорядке всадники показались на сельской улице. Беда - Григорьев отступает! На выручку отправился полк Потапенко, но, едва стал втягиваться в в село, тоже попал под сильный артиллерийский обстрел. Потапенко повернул севернее, в лощину, а григорьевцы выскакивали из селения на восток.
Вот тут-то и проявил удивительную выдержку Примаков. Прежде всего он приказал Зюку открыть массированный артогонь по стреляющим батареям противника. А нас, своих адъютантов и ординарцев, послал остановить отступабщие сотни 1-го полка. Мне было велено передать Григорьеву, чтобы он провел свой полк церемониальным маршем мимо комбрига. Петр Петрович, еще не остывший после горячей схватки, посмотрел на меня большующими глазами: не спятил ли, мол, парень - какой сейчас церемониал? Я, тоже еще не очень-то понимая затею Примакова, механически повторил приказание. Секунду-две мы постояли в недоумении. Но и Григорьев и я безгранично верили комбригу, и если тот распорядился, значит, так надо. Комполка подал команду на простроение, а я поскакал обратно.
Вокруг небольшой железнодорожной возвышенности, на которой стоял Виталий Маркович, взрывались снаряды. Знаком руки он не разрешил никому из адъютантов приближаться, и мы остались внизу, шагах в двустах. Ясно: кучка людей скорее привлекла бы внимание вражеских наблюдателей.
В это время Григорьев, собрав первую сотню - старую гвардию и любимицу Примакова, - повел ее по дороге. Другие сотни, видя это, подравнивали строй и двигались вслед.
поравнявшись с комбригом, командир полка осталютовал шашкой. Так же сделали сотенный и взводные. Виталий Маркович стоял спокойный, с приложенный к головному убору рукой. Кавалеристы гарцевали, в их взглядах, устремленных чуть вверх, виделось восхищение бесстрашным Примаковым.
Батареи белых продолжали стрелять, но беспорядочно. Наш ответный огонь, видимо, ослепил неприятельских корректировщиков, и они не замечали, какая прекрасная цель восточнее села. Шальной снаряд, однаок, мог залететь и сюда. Поэтому Примаков, подозвав меня, приказал вторую сотню пропустить рысью, третью и четвертую - галопом. Я мигом полетел навстречу кавалерийской колнне и передал приказание сотенным командирам. Голова полка входила уже в лощину, а вскоре туда втянулся весь полк, стройно проскакавший мимо комбрига.
Пожалуй, лишь после того, как спешились в укрытии и немного пришли в себя от недавнего возбуждения, червонцы 1-го полка поняли, зачем Примаков устроил этот необычный смотр под вражеским обстрелом. Церемониальный марш в такой обстановке подействовал как холодный душ, успокоил нервы, восстановил порядок.

М.С.Медянский. Решающее сражение // Червонное казачество. М., 1969. с.117-118

"Церемониал" интересен тем, что очень похожую операцию пришлось провести 3 апреля 1920 г. Слащеву при обороне Чонгарской дамбы. На белых направлялись части 46-й дивизии, а у Слащева оставалось только 130 юнкеров Константиновского училища. Он пошёл ва-банк: выстроил юнкеров в колонну, приказал полковому оркестру играть марш и, лично возглавив свой отряд, повёл его маршем на дамбу. Если верить тому, что он рассказывал в мемуарах, красные начали стрелять из пушек и винтовок, но, вот чудеса, промахивались. А потом, конечно, позорно бежали. Впрочем, в воспоминаниях все ганнибалы...
А тут несколько по-иному - войска не наступали, а отступали. И без музыки. Но совпадение любопытное.

Запись сделана с помощью m.livejournal.com.