Священнослужители в ЧеКа и Красной Армии

Священнослужители в ЧеКа

С детства или юности многие привыкли считать, что в ЧеКа шли либо профессиональные революционеры, либо отпартизанившие повстанцы, а то и в прошлом уголовники. Однако Гражданка сама по себе - явление чудное. Бывали и вовсе примечательные чекисты.
Вот истории некоторых из них.
М.В.Слонимский. С 1914 года - дьякон, в ПМВ прапорщик, с 1917 г. - большевик, в ГВ - политрук. С мая 1920 г . - заместитель начальника Особотдела ВЧК 5 Армии, затем начальник адмотдела Иркутской губчека.
А.В.Казанский - также бывший священник. Добровольно пошел в КА. Дослужился до помощника начальника секретно-оперативного отдела Омского губЧека.
М.А.Покровский - священник Татарского уезда. Помогал партизанам, затем отрекся от "царского проклятого попизма". Работал уполномоченным Татарского политбюро Омского губЧека.
Не в тему: в чекисты редко, но все же попадали и бывшие служители колчаковского режима. Например, Н.К.Булкин. Работал на жандармерию, затем при Колчаке был комиссаром земельного управления, с июня 1920 г. - в якутской ЧК.
И немного о священниках в Красной Армии и вообще в гражданскую.Я.Никулихин, питерский рабочий и красноармеец - книга «На фронте гражданской войны», Петроград, 1923 г. Единственный экземпляр находится в Ленинке:

«Нередко приходилось нашим первым военно-революционным комитетам волостным и станичным, по просьбе стариков, посвящать в попы своим, советским, путем некоторых остающихся псаломщиков, дьяконов, а то и просто начитавшихся священных книг крестьян. Мы это делали в интересах тактики, с тем, чтобы успокоить старых людей, показать лишний раз массе, что на веру гонений большевики не устраивают, силою от нее никого не отбрасывают, а только убеждают в своих идеях, доказывают весь вред религии. Однако, были села, которые жили долгое время без попов, пока архиепископ не пришлет какого-нибудь безработного, духовника.

Редко, редко, а иногда все-таки беглецы попы потихоньку, тайно возвращались, приходили в ревкомы, и исполкомы с повинной головой и, конечно, по добродушию нашей Советской власти получали, прощение, после предварительного обещания, никогда больше белых не поддерживать. Были такие, крайне редкие, экземпляры из поповской братии, которые под влиянием белогвардейских расправ с простым народом, из моральных побуждений, жалости к бедным, становились противниками белых, примыкали к Красной Армии, были в ней стрелками, кашеварами, канцеляристами в штабах. Мне самому пришлось быть свидетелем того, как в огромном 14-тысячном селе М. Грибановке, Тамбовской губ., были расстреляны 5 попов и 1 дьякон. Поводом к расстрелу послужило то, что во время прихода деникинцев, когда те собирали крестьян, уговаривая поступить в Добровольческую армию, попы вышли на митинг и повели такого рода речи: „Хорошенько, господа офицеры, проберите этих каналий. Им мало было земли нашего соседа, господина земского начальника, так и до нашей добрались. Совсем от рук отбились, а теперь служить не идут, обормоты". Мужички слушали своих батюшек и крепко все это мотали себе на ус. Вскоре после этого, кажется, на второй день, вступала в село Красная Армия, крестьяне рассказали ей все выходки своих попов. Этого было довольно, чтобы красноармейцы вылили свои гнев на притеснителей. Батюшки были расстреляны на виду всего населения, без всяких протестов с его стороны. На утро следующего дня их разрешили родственникам похоронить по церковному; отпевать пришлось, единственно оставшемуся в живых нейтральному дьякону. На похоронах попов участвовали одни только старушки. Многие крестьяне были очень рады, что избавились от таких черносотенных духовников. Немало попов погибло и в других местах юга России, где железной поступью прошлась гражданская война. Убивали тех, кого заставали где-нибудь в заставе, захватывали с оружием в руках. Те же батюшки, которые держали себя спокойно и слишком активно не боролись с Советской властью — ничем не страдали, разве, кроме того, что проходили регистрацию, да иногда подвергались обыскам, для пущей безопасности от контрреволюции. Но таких попов было меньшинство, большинство же, являясь активными контр-революционерами, при отступлении уходили с белыми войсками, бросая на произвол судьбы свою верующую паству.

Нередко приходилось нашим первым военно-революционным комитетам волостным и станичным, по просьбе стариков, посвящать в попы своим, советским, путем некоторых остающихся псаломщиков, дьяконов, а то и просто начитавшихся священных книг крестьян. Мы это делали в интересах тактики, с тем, чтобы успокоить старых людей, показать лишний раз массе, что на веру гонений большевики не устраивают, силою от нее никого не отбрасывают, а только убеждают в своих идеях, доказывают весь вред религии. Однако, были села, которые жили долгое время без попов, пока архиепископ не пришлет какого-нибудь безработного, духовника.

Редко, редко, а иногда все-таки беглецы попы потихоньку, тайно возвращались, приходили в ревкомы, и исполкомы с повинной головой и, конечно, по добродушию нашей Советской власти получали, прощение, после предварительного обещания, никогда больше белых не поддерживать. Были такие, крайне редкие, экземпляры из поповской братии, которые под влиянием белогвардейских расправ с простым народом, из моральных побуждений, жалости к бедным, становились противниками белых, примыкали к Красной Армии, были в ней стрелками, кашеварами, канцеляристами в штабах.

Были в Красной Армии и монахи. Обычно эта публика выходила из рядов пролетариата и крестьянства, опять-таки и здесь сказывалось резкое классовое разделение. Мне пришлось встретиться с двумя монахами-красноармейцами, ставшими уже коммунистами (были раньше в одном монастыре Усть-Медведицкого округа). О своей прошлой монашеской жизни они вспоминали как о каком-то кошмаре, они знали все интриги и проделки черного и белого духовенства, мстили, ненавидели их беспощадно. На моей памяти было два случая, когда деникинцы расстреляли двух советски - настроенных попов.

Еще раз повторяю, таких было очень немного. В массе своей духовенство было на стороне белых, им отдавало свое влияние и свои силы и вместе с ним разделяло тяжкое поражение всего контрреволюционного фронта.

Были в Красной Армии и монахи. Обычно эта публика выходила из рядов пролетариата и крестьянства, опять-таки и здесь сказывалось резкое классовое разделение. Мне пришлось встретиться с двумя монахами-красноармейцами, ставшими уже коммунистами (были раньше в одном монастыре Усть-Медведицкого округа). О своей прошлой монашеской жизни они вспоминали как о каком-то кошмаре, они знали все интриги и проделки черного и белого духовенства, мстили, ненавидели их беспощадно. На моей памяти было два случая, когда деникинцы расстреляли двух советски - настроенных попов.

Еще раз повторяю, таких было очень немного. В массе своей духовенство было на стороне белых, им отдавало свое влияние и свои силы и вместе с ним разделяло тяжкое поражение всего контрреволюционного фронта».
Впрочем, обычно было по-другому...

"Мне самому пришлось быть свидетелем того, как в огромном 14-тысячном селе М. Грибановке, Тамбовской губ., были расстреляны 5 попов и 1 дьякон. Поводом к расстрелу послужило то, что во время прихода деникинцев, когда те собирали крестьян, уговаривая поступить в Добровольческую армию, попы вышли на митинг и повели такого рода речи: „Хорошенько, господа офицеры, проберите этих каналий. Им мало было земли нашего соседа, господина земского начальника, так. и до нашей добрались. Совсем от рук отбились, а теперь служить не идут, обормоты". Мужички слушали своих батюшек и крепко все это мотали себе на ус. Вскоре после этого, кажется, на второй день, вступала в село Красная Армия, крестьяне рассказали ей все выходки своих попов. Этого было довольно, чтобы красноармейцы вылили свои гнев на притеснителей. Батюшки были расстреляны на виду всего населения, без всяких протестов с его стороны. На утро следующего дня их разрешили родственникам похоронить по церковному; отпевать пришлось, единственно оставшемуся в живых нейтральному дьякону. На похоронах попов участвовали одни только старушки. Многие крестьяне были очень рады, что избавились от таких черносотенных духовников. Немало попов погибло и в других местах юга России, где железной поступью прошлась гражданская война. Убивали тех, кого заставали где-нибудь в заставе, захватывали с оружием в руках. Те же батюшки, которые держали себя спокойно и слишком активно не боролись с Советской властью — ничем не страдали, разве, кроме того, что проходили регистрацию, да иногда подвергались обыскам, для пущей безопасности от контрреволюции. Но таких попов было меньшинство, большинство же, являясь активными контр-революционерами, при отступлении уходили с белыми войсками, бросая на произвол судьбы свою верующую паству".

Вот так-то

 

 

 

Наша программа

Наша программа.
Программа-максимум:
1.Отстаивание идей социализма в лучше смысле этого слова.
2.Обличение язв капитализма.
3.Борьба за отстаивание марксизма на ленинских, но антисталинистских позициях.

Программа-минимум.
1.Изучение малоизвестных подробностей и особенностей гражданской войны.
2.Акцент на униформистике красных в гражданскую.
3.Всемерная популяризация найденных интересных материалов о гражданской в границах блога.

ВСЯ ВЛАСТЬ СОВЕТАМ!!!
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

Военный комендант N-ского уезда Н.З.

Ленин. Миссия "Велосипед аптекаря"

Несколько документов
1.Телеграмма В.И.Ленина в Жлобинскую железнодорожную Чрезвычайную комиссию, 21 апреля 1919 г.:

Жлобин, Железнодорожная Чека
Копия уисполком
Копия Могилев, губисполком
Рабкин, управляющий аптекой, жалуется на конфискацию у него велосипеда желдорчека. Немедленно расследуйте строго и проверьте. Телеграфируйте; если нет особых или военных причин, то за конфискацию велосипеда будете наказаны.
Предсовнаркома Ленин
В.И.Ленин. Полн. собр. соч., т.50, с.285.

Историческая справка: Г.М.Рабкин в телеграмме на имя В.И.Ленина сообщал, что велосипед крайне необходим ему для сношений с врачом, живущим далеко от аптеки.

2. Ответная телеграмма председателя Гомельского губисполкома Сурто, 20 мая 1919 г.:
Велосипед Рабкина – спекулянта, владельца аптеки, а не управляющего был взят /во/ время осадного положения /в/ связи /с/ восстанием /в/ Гомеле для усиления связи учреждений, ввиду отсутствия /в/ Жлобине телефона.
Предгубисполкома Сурто

ЦПА ИМЛ, ф. 2, оп. 1, д. 9826, л.1. Подлинник.

Историческая справка: "Восстание в Гомеле", т.н. Стрекопытовский мятеж – антисоветское вооруженное выступление 24–29 марта 1919 г. дислоцированных в городе 67-го и 68-го полков Красной Армии, возглавленное б. офицером М.А.Стрекопытовым. Подготовлено подпольным "Полесским повстанческим комитетом". Сопровождалось еврейскими погромами. Мятежники расстреляли председателя уездной ЧК И.Ланге, заведующего отделом юстиции Гомельского совета Б.Ауэрбаха, члена ревкома Л.Файншмидта, секретаря ревкома П.Каганскую.

3.Телеграмма В.И.Ленина председателю Гомельского губисполкома, 20 мая 1919 г.:
Гомель
Предгубисполкома
Если велосипед Рабкина был взят на время восстания, то почему он не возвращен после? Предупреждаю, что за отписку без достижения делового результата и без исправления ошибки буду привлекать к ответственности.
Предсовнаркома Ленин

В.И.Ленин. Полн. собр. соч., т. 50, с. 318.

Историческая справка: Рабкин Г.М. (род в 1884 г.) – в 1919 г. работал провизором в Жлобине Гомельской губернии. В начале 20-х годов эмигрировал в США.
В.И.Ленин и ВЧК. Сборник документов (1917–1922 гг.), с. 630. М., Политиздат. 1975.

К сожалению, что стало с велосипедом аптекаря в дальнейшем, неизвестно... :-(
 

Екатеринбургское сражение. Статья их журнала "Уральский следопыт", №7, 2004

ЕКАТЕРИНБУРГСКОЕ
СРАЖЕНИЕ

 

Минуло 85 лет после грандиозного сражения периода Гражданской войны на Урале. События стали историей, и ей предстоит  взглянуть на них беспристрастно. 

Это решающее сражение (5–20 июля 1919 г.) разворачивалось на всем пространстве Среднего Урала. Проведение операции было  продиктовано сложившейся ситуацией на левом фланге Восточного фронта к июлю  1919 года.
( <lj-cut text="Далее"> )

Инициатива в сражениях на этом фронте с конца апреля и особенно с наступлением лета все прочнее удерживалась и закреплялась  за красными, особенно с момента взятия ими Уфы. Одной из коренных причин неудач  белых стала несогласованность действий командования их Западной и Сибирской  
 отдельных армий – соответственно на центральном и северном участках фронта. А одна из причин – сепаратистское поведение командующего Сибирской армией  генерал-лейтенанта Р.Гайды. В то время, когда Западная армия откатывалась к  Уральскому хребту, он не хотел помочь ей и двинул часть войск на запад, на Глазов. Согласия на это он добился заверениями достичь стратегического успеха и  
 обеспечить прорыв белых войск на Москву. Возник большой разрыв между этими соединениями, угрожающий тяжелыми последствиями. 

В этой ситуации Ставка Верховного правителя России и Верховного главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами  адмирала А.В. Колчака передает командование Западной армией генерал-лейтенанту М.К.Дитерихсу и подчиняет ему в оперативном отношении Сибирскую армию, как и  
 Камскую речную боевую флотилию. 7 июля генерал Гайда вообще был отстранен от командования Сибирской армией (10-го сдал все дела). Дитерихс принял меры по  усилению координации действий обеих армий, но они оказывались крайне  затруднительными, ибо наступавшая на запад Сибирская армия под ударами красных  откатывалась на восток. 

Командование Восточного фронта красных, не прекращая активных действий на центральном участке фронта против Западной армии, силами 2-й и 3-й армий наносит новый удар по Сибирской армии. 1 июля белые  вынуждены были оставить Пермь и Кунгур. А в первых числах июля 2-я (красная)  армия успешно провела красноуфимскую операцию, которая завершилась 4 июля взятием ею Красноуфимска. Со следующего дня начались боевые действия 2-й и 3-й армий в русле уже сравнительно длительной екатеринбургской операции. 

Соотношение сил сражающихся сторон было таким: 2-я и 3-я армии насчитывали 40,3 тыс. штыков, 5,7 тыс. сабель, 226  орудий, 961 пулемет, а их противник – Сибирская армия – 34,1 тыс. штыков, 5,1  тыс. сабель при 154 орудиях, 538 пулеметах. Превосходство красных, особенно в  огневой мощи, было весьма значительным. К тому же надо иметь в виду и то, что  «бацилла разложения» в процессе неудач сильно влияла на снижение боевого духа  белых войск, а успехи красных, наоборот, позитивно влияли на состояние их морального духа. Сыграли свою роль большевистское подполье и партизанское  
движение.

Екатеринбургская операция проводилась практически одновременно со златоустовской, закончившейся чуть раньше. И  в начале важно было обеспечить успех наступления 5-й армии на район Златоуста и разгром уральской и уфимской групп противника в этом районе. 2-я армия должна была оказывать самое решительное содействие 5-й армии при выполнении этой  главной задачи, повернув свой правый фланг в направлении на ст. Ункурда. Этот район должен был стать линией стыковки 5-й и 2-й армий. 3-й же армии предстояло «в кратчайший срок овладеть районом Лысьвенский – Калино – Чусовской». Фронт 2-й и 3-й армий заметно смещался на юг, с центральным острием их действий – на  
Екатеринбург, а южным – в сторону Челябинска.

Следует подчеркнуть, что екатеринбургская операция развертывалась не только на подступах к центру Уральской области, но и  на широком пространстве к северу и югу от него. Конечная задача отнюдь не сводилась  только к взятию Екатеринбурга, а заключалась в уничтожении противника на  пространстве всего Среднего Урала. 

Какими были боевые составы сражающихся армий?

К июлю Сибирская отдельная армия имела (с 25 апреля 1919 г.) две группы – «Северную» и «Южную» (командующие, соответственно,– генерал-лейтенанты  А.Н.Пепеляев и Г.А.Вержбицкий). В Северную группу входили: 1-й Сибирский  отдельный корпус (командир – генерал-майор Б.М.Зиневич), 8-й Камский армейский  корпус, 27 июня фактически свернутый в 15-ю Воткинскую дивизию (командир –  генерал-майор В.М.Панов, начдив – полковник Г.Н.Юрьев), и отдельные части. В Южную группу входили: 3-й Сибирский корпус (командир – генерал-майор  И.С.Смолин), 4-й Сибирский армейский корпус (командир – генерал-лейтенант  П.П.Гривин), Сводный Ударный корпус и отдельные части и подразделения. В тесном контакте с Южной группой Сибирской армии в июле некоторое время действовал с частью сил, в основном кавалерийских, командир 2-го Уфимского армейского  
 корпуса Западной армии генерал-майор (в дальнейшем – генерал-лейтенант) С.Н.Войцеховский. Сибирская армия, ее корпусы имели по 2-3 стрелковых дивизии, отдельные бригады и части. В частности, в ее Южную группу входила Красноуфимская (Златоустовско-Красноуфимская) отдельная партизанская бригада (командир А.С.Рычагов). 

Чем же располагали красные? 2-я армия  (командующий – В.И.Шорин) к рассматриваемому времени имела в своем составе 21-ю стрелковую дивизию (начальник – Г.И.Овчинников), 28-ю стрелковую дивизию  (В.М.Азин) и 5-ю стрелковую дивизию (В.Ф.Карпов), отдельные части и подразделения. 3-я армия (начальник – С.А.Меженинов) состояла из 29-й и 30-й  стрелковых дивизий (В.Ф.Грушецкий и Н.Д.Каширин), формирующейся 51-й стрелковой  дивизии, в состав которой вошел и Особый экспедиционный отряд С.В.Мрачковского, участвовавший в екатеринбургском сражении (начальник – В.К.Блюхер), Особой бригады (командир – М.В.Васильев) и отдельных подразделений. 

Как видим, состав армий белых и красных отличался, но у тех и у других в основе была дивизйная структура. При этом дивизий у белых было больше, но они были малочисленней. 

Наиболее ожесточенными были бои на непосредственных подступах к Екатеринбургу. Взять город должна была 2-я армия.  С севера ее поддерживали и части 3-й, стремительно продвигавшиеся в  
 юго-восточном направлении. 2-я армия, ее 28-я, 21-я Пермская и 5-я стрелковые дивизии наносили удары по двум Сибирским и Сводному Ударному корпусам Южной группы Сибирской армии. 

К 11 июля дивизии 2-й армии вышли на рубеж Михайловского, Бисертского заводов. Их попытка с ходу прорваться на подступы к  Екатеринбургу не удалась. Здесь на укрепленных рубежах сопротивление  
 белогвардейцев оказалось особенно упорным. Шли двухдневные кровопролитные бои на фланге 4-го Сибирского и Сводного Ударного корпуса. Успеху красноармейцев здесь и далее способствовали действия партизан. 

В районе Михайловского завода действовал партизанский отряд численностью до 300 человек под командованием И.П.Макарова.  В июне 1919 года партизаны спилили телефонно-телеграфные столбы между Михайловским и Нижнесергинским заводами, надолго лишив военное командование  белых связи. При подходе к Михайловскому заводу частей 5-й дивизии они организовали крушение воинских эшелонов, в одно из них попал штаб конного соединения. После вступления в Михайловск Красной армии все молодые партизаны влились в ее ряды. Забегая вперед, скажем, что вскоре, при приближении к Сысертскому заводу, красным содействовал в успехе Новоипатовский партизанский  
отряд И.Е.Сумина.

Решающий успех сражению принес маневр 3-й бригады (командир – Крупенников) 28-й дивизии при поддержке частей 5-й дивизии.  Горными проходами ее 250-й полк вышел к станции Мраморская и занял ее,  перерезав железную дорогу между Екатеринбургом и Челябинском. 

Успех сопутствовал и азинцам на северном участке укрепленной линии обороны белых – у Новоуткинска, где сопротивление  противника также было сломлено. Частью сил Азин обеспечивал успех наступления  по железнодорожной линии Кунгур – Екатеринбург. Белые не успевали отводить  
 эшелоны с имуществом. Одному из полков дивизии, продвигавшемуся вдоль этой железной дороги в районе Новоуткинского и Билимбаевского заводов, оказывал  помощь партизанский отряд Ф.К.Дубинкина. Здесь удалось захватить 16  белогвардейских эшелонов с продовольствием, обмундированием и боеприпасами. 

Возникла реальная возможность прорвать оборону противника западнее Екатеринбурга и вступить в город. В приказе начдива  28-й ставилась задача достичь этой цели 14 июля. Наступали по Московскому  (Сибирскому) тракту – кратчайшим путем. Авангардную группу возглавил сам начдив  
 Азин. Ее составляли полки 2-й бригады (командир И.П.Пуринг). Головным был 247-й стрелковый полк Я.Ю.Ренфельда с кавалерийскими подразделениями. Под ударами азинцев с большими потерями, сопротивляясь, отступали Красноуфимская отдельная  партизанская бригада полковника (в дальнейшем генерал-майора) 

 А.С.Рычагова, 11-й Оренбургский казачий полк, части атамана Б.В.Аненкова. К исходу 14 июля группа азинцев ворвалась в город, заняла большую часть его,  западную и центр. За этот подвиг 247-й полк был награжден орденом Красного  Знамени. Тогда же был награжден и 250-й стрелковый полк, действовавший в тот  момент на юго-западных подступах к городу. 

В штурме города участвовали и подоспевшие бригады и полки 21-й дивизии. Ее авангардные силы наступали вдоль железнодорожной  линии Кунгур – Екатеринбург. Дивизия Г.И.Овчинникова, овладевая станциями и  разъездами, стремилась предотвращать разрушение мостов и железнодорожного  полотна. Бойцы и командиры Пермской дивизии, в частности, предотвратили уже подготовленный взрыв железнодорожного моста через Сылву у ст. Шамары. Главные  силы дивизии, таким образом получили возможность переправиться на левый берег  реки, закрепиться в районе станции и села Шамары и продолжить наступление в  юго-восточном направлении. 

14 июля авангардная 1-я бригада дивизии  (командир – М.С. Гейц) прорвалась к железнодорожной станции Екатеринбург-II  (Шарташ), завязала тяжелый бой с противником, преградившим путь в город  
 бронепоездом и броневиками. Удалось овладеть и поселком Верх-Исетский завод, выйдя на западную и юго-западную окраины Екатеринбурга. Авангардным был 184-й  стрелковый полк. Его красноармеец И.П. Ермаков вспоминал: «Взяли дер. Решеты, в  темноте подошли к дер. Палкино. Колчаковцы отстреливались с ближайших  возвышенностей. Под пулеметным и ружейным огнем перекинули артиллерию на другой  берег реки Исети и в два часа ночи вышли к станции Сортировочная. Вот родной  Верх-Исетский завод, вот Екатеринбург». 

Итак, часть города с его центром были заняты. Из центра города, с почтамта, В.М. Азин сообщил об этом командарму В.И. Шорину.  Но в некоторых частях города, в частности, в районе железнодорожной станции  Екатеринбург-1 боевые действия велись еще и ночью. Полностью город был  освобожден к утру. 

Будучи не в состоянии отправить со станции Екатеринбург все эшелоны, в том числе с ранеными, белые подожгли сортировочную  платформу и пакгауз. Пожар угрожал эшелонам, станции. Рабочие-железнодорожники  рано утром потушили пожар и предотвратили бедствие. В городе и близ него было  
 захвачено 3,5 тыс. пленных и большие трофеи. 15-го июля на Кафедральной площади Екатеринбурга при большом скоплении рабочей, беднейшей части населения  состоялся парад войск. К его завершению подоспели головные подразделения 226-го  стрелкового полка им. И.М. Малышева и 30-й дивизии. Остальные силы 2-й и 3-й  армий на некоторое время сконцентрировались в Екатеринбурге и его районе. 2-я  армия была расформирована. Несколько ее соединений были переданы в состав 3-й  
армии, остальные направлены на Южный фронт (туда же выехал и В.И. Шорин).

Красные взяли все североуральские города и заводы региона. В некоторых из них большевистские подпольные организации и  группы организовали партизанские отряды, наносившие удары в тыл белых. Надеждинский завод, например, вообще был освобожден партизанами накануне выхода  к нему красноармейской части. Там возник отряд из коммунистов, сочувствующих им  рабочих, а также левых эсеров, которым командовал А.И. Никитин. Отряд не только  захватил в Надеждинске власть, но и совершил рейд вдоль железной дороги до  Новой Ляли, а затем, вернувшись на родной завод, встретил красноармейскую  часть. 

К 13 июля соединения 3-й армии вышли на рубеж реки Чусовой. Чтобы ускорить их продвижение, командование армии во главе с  С.М.Межениновым сформировало конную группу из кавалерийских частей 30-й и 29-й  дивизий под командованием Н.Д.Томина численностью почти в 3,5 тыс. человек, с  
 двумя орудиями и 44 пулеметами. 14 июля группа вышла в прорыв, образовавшийся после разгрома 7-й Сибирской стрелковой дивизии 3-го Степного сибирского  корпуса, в ста километрах восточнее Кунгура устремились в тыл противника. Одна  ее колонна ринулась на Невьянск, а другая – на станцию Шайтанка. В течение трех  дней красные конники прошли около 150 километров и вышли к горнозаводской  железной дороге. Были взяты Верхне-Тагильский, Невьянский, Висимо-Шайтанский и  
 другие заводы. Успеху опять-таки содействовали повстанческо-партизанские отряды и подпольные группы. Партизаны и рабочие-повстанцы помогли красным взять  Невьянск, Верх-Нейвинск, Реж, Усть-Утку и другие города и заводские поселки. 

Группа Томина двинулась затем на Алапаевск и Егоршино, нанося удары в тыл отступавшим частям белых, и здесь в районе  Алапаевска конной группе помог организованный в подполье отряд до 200 человек  во главе с Г.Черепановым. В ожесточенном бою Томин разбил силы белых (в  основном – ослабленные части упоминавшейся 7-й дивизии). 

19 июня красные вышли на станцию Егоршино и двинулись на Ирбит. И этот город был взят почти с ходу – опять с помощью  партизанского отряда А.А.Годова, который насчитывал до 350 человек. Затем были  взяты Камышлов, Долматово, Кунгур. Здесь по приказу командования 3-й армии  
продвижение группы было остановлено.

После захвата участка железнодорожной линии южнее Екатеринбурга правофланговая 5-я дивизия (В.Ф.Карпова) 2-й армии также  добивалась успеха. Она с боями продвигалась по северным пределам Челябинской  области. Дивизии противостояли левофланговые части Южной группы генерала  
Г.А.Вержбицкого.

Наступление дивизии на Нижне-Уфалейский и Верхне-Уфалейский заводы было также успешным. Полки красных продолжали   продвигаться на Курган, занимая Касли, Тюбук, Кунашак, Нижнепетропавловское. В  эти дни 43-й стрелковый полк 3-й бригады, которым командовал будущий Маршал  Советского Союза В.И.Чуйков, в упорном бою 19 июля разбил группировку  противника, которая встала на пути бригады в районе Кажакуля (так назван населенный пункт в документе). Было захвачено около тысячи пленных, 12  пулеметов. Полк Чуйкова был награжден почетным революционным красным знаменем. 

За 15 дней екатеринбургской операции войска  красных заняли весь Средний Урал и часть Южного. Сибирская армия была   обескровлена, оказалась в критическом состоянии. Колчаковское руководство было   вынуждено провести срочную реорганизацию фронтового соединения. 22 июля  Северная группа преобразуется в 1-ю Сибирскую, Южная – во 2-ю Сибирскую, а  Западная – в 3-ю Сибирскую армию. Командующими ими были назначены,  соответственно, генерал-лейтенант А.Н.Пепеляев, генерал-лейтенант Н.А.Лохвицкий  и генерал-майор (впоследствии также генерал-лейтенант) К.В.Сахаров. Перестроена  была система управления армиями. В эти дни Ставка упраздняется,  
 непосредственное руководство армиями возлагается на главкома сформированного чуть раньше Восточного фронта и его штаб. С 14 июля главкомом был назначен  генерал-лейтенант М.К.Дитерихс (одновременно – начальник штаба главковерха  А.В.Колчака). Белые начали интенсивную работу по пополнению армий и повышению  их боевого состояния. 

Предстояло грандиозное челябинское сражение. 

 

Ленин о Сексуальной революции

Революция у нас была политическая, социалистическая, культурная, аграрная, художественная, и даже немного сексуальная. Наиболее ярким признаком переосмысления старой морали в области взаимоотношения полов стали знаменитые демонстрации советских нудистов "Долой стыд!", проходившие при поддержке наркомздрава Семашко (и погибшие сами с собой из-за наступления холодов) и знаменитая "теория стакана воды", которая на долгие годы стала, да и сейчас в каком-то смысле остаётся основополагающим теоретическим построением о сексе и любовных отношениях после Октябрьской революции.
Известно, что Александра Коллонтай была едва ли не единственной женщиной в большевистском руководстве, которая разделяла эту теорию. Потому что она, по сути, её изобрела. Правда, как опять показывает история, разрыв отношений со своей первой и едва ли не по-настоящему единственной любовью - непутёвым матросом Дыбенко, который одевался то в черкеску, то в английский полувоенный костюм с белыми перчатками, - проходил далеко не так, как требовала её же теория. Но Коллонтай удалось не сломаться и продолжить не только жить жизнью нормальной женщины, но и остаться крупным политическим деятелем. 
А как же относился к такой теории Ленин? Было бы странно, если бы крупнейший революционер не обратился бы в своих сочинениях к проблеме революции в любовных отношениях. 
И действительно, кругозора Ленина хватило и на обзор этой проблемы. Его точку зрения мы можем узнать из воспоминания другой выдающейся революционерки, Клары Цеткин: 
( Мнение товарища Ленина )