voencomuezd (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
voencomuezd) wrote2013-07-06 08:44 am
voencomuezd) wrote2013-07-06 08:44 am
Entry tags:
Хроники контрреволюции
Пара заметок из "Вологодских известий".
Любопытный документ
Среди бумаг из арестованных Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией найдена следующая резолюция:
Пункт соглашения Московских контр-рев. партий «Народной свободы», группы «Юдистов», трудовой народно-социалистической партии, «меньшевиков-оборонцев» исполнительного комитета Офицерских депутатов, «Трудовой интеллигенции» 24/11 февраля 1918 года.
1) Заключенный Советом Народных Комиссаров сепаратный мир не может быть признан миром, заключенным от имени Poccии, состояние войны для России не пpeкращается, заключение мира возможно лишь един в единении с обоюдными Государствами.
2) Должно собраться Учредительное Собpaниe, единственный полномочный носитель Верховной Народной Власти; первая задача его деятельности должна быть организация национальной обороны Общенародного Правительства.
3) На местах должны быть восстановлены избранные общим голосованием Земства и Городской Думы.
4) До возобновления деятельности Учредительного Собрания должно быть создано Коалиционное Правительство народной обороны без участия левых социалистов-революционеров и социал-демократов «большевиков».
Комментарии излишни: (Б. П.)
Апреля 12 дня 1918 года.
Известия Вологодского исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов. №82. 6 (19) апреля 1918 г.
Арест контрреволюционных эшелонов
Недавно В. Ч. K. по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией получила определенные сведения том, что здесь, в Москве, неизвестная организация занимается вербовкой среди чехов и поляков добровольцев в в контрреволюционные отряды.
При этом имелись точные указания об активном участии в этой организации одной из миссий союзного дипломатического корпуса. Данные свидетельствовали о широком масштабе этой секретной деятельности по вербовке контр-революционных отрядов. Филиальные отделения этой конспиративной организации имелись почти во всех крупнейших городах Советской Республики. По-видимому, вербовка контр-революционных отрядов происходила по определенному плану и указаниям из центра.
Вчера В. Ч. К. по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией стало определенно известно, что в 9 час. вечера на Ярославском вокзале приготовлено два вагона для посадки навербованных добровольцев чехо-словацких и польских офицеров.
В. Ч. К. по проверке сведений на месте обнаружила два вагона в составе поезда, отправляющегося на Вологду, специально предназначенных для добровольцев, которые официально назывались солдатами французской армии.
Скоро начали появляться, добровольцы и садиться в отведенные вагоны. Когда погрузка людей кончилась, В. Ч. К. по борьбе с контр-революцией и спекуляцией отцепила вагоны и арестовала всех находящихся там лиц. При них были найдены бумаги, выданным французской миссией, удостоверяющей принадлежность данных лиц к составу французской армии. Когда сотрудники В. Ч. К. начали допрашивать арестованных о направлении и цели их пути, то эти мнимые французы оказались почти ни слова не понимающими по-французски. Арестовано 45 человек, главным образом офицеров.
При дальнейших допросах выяснилось, что вербовкой непосредственно занималась французская миссия, причем все дело было сосредоточено в руках секретаря этой миссии поляка Юльского. Во главе отряда стоял капитан Поппельский.
Вербуемым разъясняли, что они приглашаются для выполнения своего патриотического долга, причем конкретно указывалось три способа выполнения этого долга:
1) формирование из них особого корпуса для посылки во Францию и помощь французской армии,
2) отправка в Вологду на предмет получения там какой-то важной инструкции и
3) посылка на помощь чexo-словацким бандам, оперирующим в Поволжье.
При этом добровольцы утверждали, что вербовка их велась исподволь, очень осторожно, путем агитации великосветских дам и представителей аристократических фамилий. Агитаторы начинали с похвал «геройству» чешских контр-революционных банд, помогающих России «освободиться от большевистского гнета и выявить своё подлинное национальное лицо». Когда агитаторы замечали сочувствие их агитации, они начинали призывать к активному участию и патриотической борьбе против Германии:
Добровольцам, по условию, полагалось 400 руб. подъемных.
Добровольцев на вокзале провожала великосветская публика, с букетами цветов. Среди провожающих были произведены некоторые аресты, причем арестован одни крупный московский миллионер-фабрикант.
Известия Вологодского исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов. №139. 22 июня (5 июля) 1918 г.
Еще один бесспорный свидетель.
(О письме Ренэ Маршана по поводу взрывов, подготовлявшихся «союзниками»)
Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контр-революцией недавно обнародована фамилию того товарища, которого английский дипломат Локкарт хотел подкупить и заставить выступить против советов во главе латышских полков. Это — товарищ Берзин, бескорыстный свидетель против англо-французских мошенников.
Теперь мы имеем второго свидетеля. Это французский гражданин Ренэ Маршан, сторонник выступления «союзников» в России и противник советской власти. Тем более ценно его показание, которое выражено в письме Маршана к французскому президенту. Письмо это написано собственноручно, и отпереться от него не могут ни Маршан, ни правительства «союзных» государств. Оно найдено при обыске на Арбате и вчера напечатано в «Известиях Ц. И. К.» За отсутствием места мы приведем из него выдержки.
Кто такой Маршан?
Г. Маршан — это сотрудник правой французской газеты «Фигаро». О своем отношении к русским делам он сам говорит следующее:
Я себя считаю одним из тех, кто боролся, руководимый глубокими убеждениями, против большевизма в его проявлениях насильственной демагогии; я считаю себя одним из тех, кто примкнул к числу (самых скромных, разумеется) сторонников вмешательства, лишь только такая идея была высказана, но наиболее ярых сторонников вмешательства без большевиков и против них в целях помочь самому русскому народу свергнуть немецкое иго, сосредоточить вокруг нас единую Росою и добиться радикального просмотра презренного Брест-Литовского договора.
Перевод с французского тут сделан не совсем ясно. Маршан хочет сказать, что он был сторонником такого вмешательства, когда «союзники» высаживают сдои войска и помогают действовать русским контрреволюционерам, не выступая активно против советской власти (особенно в тылу её) и стараясь не раздражать население, а подкупить его продовольственной помощью. Таков и был, будто бы, первоначально план союзников:
военные действия согласовать с экономическими мероприятиями, которые предполагалось даже выдвинуть на первый план, для чего уже было приступлено к заготовке значительных запасов продовольствия и мануфактуры для России.
Уклонение союзников от первоначального плана.
Впоследствии союзники уклонились от этого плана — подтянуть к себе контр-революционеров и дать советской власти пасть «естественным» путем. Их главной целью стала борьба с большевизмом, не разбирая средств. Причем Маршан стыдливо предполагает, что на этот ложный путь сбились не союзные правительства, а только их военные агенты.
Я с горечью констатирую, что за последнее время мы позволили себя увлечь исключительно в сторону борьбы с большевизмом, т. е. исключительно в сторону внутренней русской политики, теряя таким образом, постепенно из виду основную первоначальную пашу задачу, безо всякой пользы интересам Антанты предпринимая дело, не могущее привести к иному результату как к бесплодному увеличению страданий и отчаяния русского народа, всех классов русского общ. без различи, к углублению анархии и обострению голода и гражданской войны, белого и красного террора, к усилению партийных распрей и наконец, к ослаблению национальных сил сопротивления.
Ярославское восстание и союзники.
Маршан намекает довольно ясно на то, что Ярославское восстание организовано союзниками. Он указывает, что вмешательство союзников во внутреннюю политику России, начиная с июля месяца, обозначилось все ярче, вслед за тяжкими ярославскими событиями, где борьба белогвардейцев, Савинкова, с советским правительством привела, в конечном счете, к гибели нескольких тысяч русских, к уничтожению многочисленных церквей и значительных архитектурных ценностей, к обагрению кровью старинного города, к упадку духа тех, кого мы предполагаем укрепить, к возросшей ненависти большевиков и к усугубленному недоверию буржуазии.
Итак, этот бесспорный свидетель из вражеского лагеря подтверждает всю лживость англо-французских уверений в том, что «союзники» не вмешиваются в русские дела и предоставляют русскому народу «самому устраивать свою судьбу».
Влияние союзнической политики на отношение к союзникам народных масс.
Маршан с грустью сознается, что такая политика союзников совершенно подрывает их заявления о том, что они хотят и освободить России от гражданской войны и помочь ей в её хозяйственном возрождении. Тут он ссылается даже на патриарха Тихона:
Мне известно исключительно тяжкое впечатление, произведенное этими грустными событиями (Ярославскими) на настроение досточтимого главы православной церкви, патриарха Тихона. На этот счет я должен подчеркнуть тот факт, что во время всех бесед, которых я удостаивался с этим выдающимся высокой духовной честности, человеком, всякий раз, когда я затрагивал вопрос об его моральной поддержке на случай возможная вмешательства союзников, он неизменно повторял, уклоняясь от прямого ответа, что предварительным условием для какого бы то ни было морального содействия церкви должно было служить торжественное обязательство держав согласия, не предпринимать ничего, что могло бы явиться угрозой для единства Российского государства, энергично действовать против немецкого врага, принять меры к тому, чтобы старания русского народа, в частности, голод, и без того так захвативший области центральной России, благодаря немецким деяниям на Украине, не усугубились. Подобного рода обещания давались неоднократно и представителям различных политических русских партий.
Разоблачение Маршана о подготовке «союзниками» взрывов.
В окончательную грусть привело Маршана тайное заседание «союзных» чиновников в конце августа:
Я говорю о закрытом собрании, имевшем место в генеральном консульстве Соединенных Штатов, если не ошибаюсь, 23 или 24 августа. Впрочем дата не имеет значения. Присутствовали генеральный консул Соединенных Штатов, г-н Пулль, и наш генеральный консул. Присутствовали союзные агенты, фамилий которых я не помню, в том числе один, которого мне не доводилось лично никогда встречать.
Маршан, на его несчастье, еще не отделался от предрассудка порядочности и был поражен разбойничьими планами, которые там намечались. Кроме того, он, как более умный защитник империализма, понимал, что устройство взрывов и увеличение продовольственной разрухи, восстановят народные массы не против советов, а против «союзников». И вот что он услышал на совещании:
— Я узнал, что один английский агент подготовлял разрушение железнодорожного моста через речку Волхов, недалеко от Званки. Достаточно бросить взор на географическую карту, чтобы убедиться, что разрушение этого моста равносильно обречению на полный голод Петрограда.
По этому поводу один французский агент присовокупил, что им уже сделаны попытки взорвать Череповецкий мост, что привело бы продовольствование Петрограда к таким же гибельным последствии, как и разрушение моста у Званки.
Один агент указывал даже на то, что он обеспечил себе помощь железнодорожников, что являлось ценным, но что, с другой стороны, не позволяло пустить в ход некоторые разрушительные аппараты, так как подкупленные железнодорожники соглашались содействовать исключительно разрушению поездов с военными припасами.
Хороши эти французские военные агенты, у которых готовы всякие «разрушительные аппараты» для взрыва мостов и дорог, и которые тем не менее вопят, что обыски в посольствах ни на чем не основаны! Хороши и эти мерзавцы-железнодорожники, которые согласны взрывать воинские поезда, но не хотят взрывать продовольственных! Это несомненно, настоящие меньшевики, которые бьют только в спину, но боятся выступать открыто.
Фабрикация фальшивых документов.
Маршан пишет очень осторожно. Он «конспирирует», не понимает имен агентов (которые отлично известны советской власти из других источников). Он «спешит подчеркнуть», что «ни американский генер. консул, ни французский генер. консул от своего имени не сделали малейшего намека о каких бы то ни было тайных разрушительных намерениях» (какие, подумаешь, простаки: правая рука у них не знает, что делает левая!).
И опять-таки не консулы (Боже, упаси!), а какие-то «агенты» стараются, по словам Маршана, раздобыть документы, подтверждающие связь большевиков с немцами — те «тайные договоры», которые хотели сфабриковать «союзники».
Я знаю, что в настоящее время некоторые союзные агенты пытаются раздобыть (замечу в скобках: создавая атмосферу в моральном отношении опасную и тревожную) «вещественные доказательства» «союза» между ними (т. е. между большевиками и германцами).
Раздобыть при «опасной и тревожной в нравственном отношении атмосфере», это, очевидно, значит, выкрасть бланки и печати, сфабриковать «договоры» и «ноты» и подделать подписи. Вот как работают эти защитники права и свободы!
Маршан о большевиках и советской власти.
Маршан — человек более умный, чем «союзный» дипломат. Он боится, что нахрапом русский народ в войну не втянешь и в «союзное» ярмо не загонишь. Он думает, что тут надо работать умненько: пользоваться тем, что трудящиеся массы враждебны германским захватчикам и перетягивать их на свою сторону, даря их рублем, а не колотя дубьем. Даже большевиков надо использовать: их связь с Германией — глупые сказки. Маршан очень подробно опровергает эти сказки и правильно указывает, что связь с немцами скомпрометировала бы большевиков —
в отношении международного социализма (этот буржуа способен понимать, что для большевиков это главное!), и чего не следует забывать — в глазах русских масс, на который оно (Советское Правительство) опирается.
Маршан высказывает очень здравые мысли о советском правительстве. Он говорит, что советская власть не
является искусственным правительством какого-нибудь отдельного города (Петроград, Москва), случайно созданным, благодаря восстанию и обреченным на исчезновение под влиянием другого восстания. Это—правительство, которое, если и опирается на одну только часть населения против другой части, опирается зато на ту часть, которая поддерживает его не только в одном определенном центре, в одном только пункте но и в всей территории.
Какая это «часть» населения, — это сказал только что сам Маршан. Подавляющая часть населения «русские массы», — pa6oчие и крестьяне.
К тому же оно является правительством, которое до сего дня выдерживало нападение исключительно справа, а не слева, — что может случиться когда-нибудь, — и именно потому оно стало в глазах элементов, которые ему удалось сгруппировать, синонимом и символом «революции».
То, до чего додумался французский буржуа Маршан, до сих пор никак не могут понять русские «марксисты» — меньшевики, вроде Мартова и Дана!
Все эти соображения приводят Маршана к выводу о необыкновенной прочности большевистской власти и о том, что открытая борьба буржуазии против неё только укрепляет ее еще больше:
Советское правительство косвенным образом временно укрепляется в прямом соответствии с тем натиском, который против него направлен, ибо оно видит себя вынужденным самим ходом вещей удесятерить энергию, чтобы одержать верх, пресечь опасности и в то же время анархию, которая незаметным образом постепенно замыкало его в кольце, иначе говоря, возводя его на высоту революционного правительства, безусловно революционного, отнюдь не анархического и бессильного, но революционного в государственном, в высшем смысле этого слова.
Как видим, письмо Маршана не только бесспорное свидетельство о разбойничьих попытках англо-французской шайки, — но целый обвинительный акт против неё. Это, кроме того, интереснейший личный документ. Такие документы (письма, дневники) все чаще попадаются теперь и при аресте русских буржуа и мелкобуржуазных обывателей, раньше плясавших под буржуазную дудку. Он показывает, что более умные и беспристрастные буржуа и обыватели начинают понимать, что коммунистическое движение имеет глубочайшие корни в историческом развитии. Что его нельзя спихнуть. Что, может быть, с ним надо попытаться поладить. А может быть... может быть... оно и восторжествует окончательно...
Н. О.
Известия Вологодского исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов. №210. 16 (29) сентября 1918 г.
Любопытный документ
Среди бумаг из арестованных Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией найдена следующая резолюция:
Пункт соглашения Московских контр-рев. партий «Народной свободы», группы «Юдистов», трудовой народно-социалистической партии, «меньшевиков-оборонцев» исполнительного комитета Офицерских депутатов, «Трудовой интеллигенции» 24/11 февраля 1918 года.
1) Заключенный Советом Народных Комиссаров сепаратный мир не может быть признан миром, заключенным от имени Poccии, состояние войны для России не пpeкращается, заключение мира возможно лишь един в единении с обоюдными Государствами.
2) Должно собраться Учредительное Собpaниe, единственный полномочный носитель Верховной Народной Власти; первая задача его деятельности должна быть организация национальной обороны Общенародного Правительства.
3) На местах должны быть восстановлены избранные общим голосованием Земства и Городской Думы.
4) До возобновления деятельности Учредительного Собрания должно быть создано Коалиционное Правительство народной обороны без участия левых социалистов-революционеров и социал-демократов «большевиков».
Комментарии излишни: (Б. П.)
Апреля 12 дня 1918 года.
Известия Вологодского исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов. №82. 6 (19) апреля 1918 г.
Арест контрреволюционных эшелонов
Недавно В. Ч. K. по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией получила определенные сведения том, что здесь, в Москве, неизвестная организация занимается вербовкой среди чехов и поляков добровольцев в в контрреволюционные отряды.
При этом имелись точные указания об активном участии в этой организации одной из миссий союзного дипломатического корпуса. Данные свидетельствовали о широком масштабе этой секретной деятельности по вербовке контр-революционных отрядов. Филиальные отделения этой конспиративной организации имелись почти во всех крупнейших городах Советской Республики. По-видимому, вербовка контр-революционных отрядов происходила по определенному плану и указаниям из центра.
Вчера В. Ч. К. по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией стало определенно известно, что в 9 час. вечера на Ярославском вокзале приготовлено два вагона для посадки навербованных добровольцев чехо-словацких и польских офицеров.
В. Ч. К. по проверке сведений на месте обнаружила два вагона в составе поезда, отправляющегося на Вологду, специально предназначенных для добровольцев, которые официально назывались солдатами французской армии.
Скоро начали появляться, добровольцы и садиться в отведенные вагоны. Когда погрузка людей кончилась, В. Ч. К. по борьбе с контр-революцией и спекуляцией отцепила вагоны и арестовала всех находящихся там лиц. При них были найдены бумаги, выданным французской миссией, удостоверяющей принадлежность данных лиц к составу французской армии. Когда сотрудники В. Ч. К. начали допрашивать арестованных о направлении и цели их пути, то эти мнимые французы оказались почти ни слова не понимающими по-французски. Арестовано 45 человек, главным образом офицеров.
При дальнейших допросах выяснилось, что вербовкой непосредственно занималась французская миссия, причем все дело было сосредоточено в руках секретаря этой миссии поляка Юльского. Во главе отряда стоял капитан Поппельский.
Вербуемым разъясняли, что они приглашаются для выполнения своего патриотического долга, причем конкретно указывалось три способа выполнения этого долга:
1) формирование из них особого корпуса для посылки во Францию и помощь французской армии,
2) отправка в Вологду на предмет получения там какой-то важной инструкции и
3) посылка на помощь чexo-словацким бандам, оперирующим в Поволжье.
При этом добровольцы утверждали, что вербовка их велась исподволь, очень осторожно, путем агитации великосветских дам и представителей аристократических фамилий. Агитаторы начинали с похвал «геройству» чешских контр-революционных банд, помогающих России «освободиться от большевистского гнета и выявить своё подлинное национальное лицо». Когда агитаторы замечали сочувствие их агитации, они начинали призывать к активному участию и патриотической борьбе против Германии:
Добровольцам, по условию, полагалось 400 руб. подъемных.
Добровольцев на вокзале провожала великосветская публика, с букетами цветов. Среди провожающих были произведены некоторые аресты, причем арестован одни крупный московский миллионер-фабрикант.
Известия Вологодского исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов. №139. 22 июня (5 июля) 1918 г.
Еще один бесспорный свидетель.
(О письме Ренэ Маршана по поводу взрывов, подготовлявшихся «союзниками»)
Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контр-революцией недавно обнародована фамилию того товарища, которого английский дипломат Локкарт хотел подкупить и заставить выступить против советов во главе латышских полков. Это — товарищ Берзин, бескорыстный свидетель против англо-французских мошенников.
Теперь мы имеем второго свидетеля. Это французский гражданин Ренэ Маршан, сторонник выступления «союзников» в России и противник советской власти. Тем более ценно его показание, которое выражено в письме Маршана к французскому президенту. Письмо это написано собственноручно, и отпереться от него не могут ни Маршан, ни правительства «союзных» государств. Оно найдено при обыске на Арбате и вчера напечатано в «Известиях Ц. И. К.» За отсутствием места мы приведем из него выдержки.
Кто такой Маршан?
Г. Маршан — это сотрудник правой французской газеты «Фигаро». О своем отношении к русским делам он сам говорит следующее:
Я себя считаю одним из тех, кто боролся, руководимый глубокими убеждениями, против большевизма в его проявлениях насильственной демагогии; я считаю себя одним из тех, кто примкнул к числу (самых скромных, разумеется) сторонников вмешательства, лишь только такая идея была высказана, но наиболее ярых сторонников вмешательства без большевиков и против них в целях помочь самому русскому народу свергнуть немецкое иго, сосредоточить вокруг нас единую Росою и добиться радикального просмотра презренного Брест-Литовского договора.
Перевод с французского тут сделан не совсем ясно. Маршан хочет сказать, что он был сторонником такого вмешательства, когда «союзники» высаживают сдои войска и помогают действовать русским контрреволюционерам, не выступая активно против советской власти (особенно в тылу её) и стараясь не раздражать население, а подкупить его продовольственной помощью. Таков и был, будто бы, первоначально план союзников:
военные действия согласовать с экономическими мероприятиями, которые предполагалось даже выдвинуть на первый план, для чего уже было приступлено к заготовке значительных запасов продовольствия и мануфактуры для России.
Уклонение союзников от первоначального плана.
Впоследствии союзники уклонились от этого плана — подтянуть к себе контр-революционеров и дать советской власти пасть «естественным» путем. Их главной целью стала борьба с большевизмом, не разбирая средств. Причем Маршан стыдливо предполагает, что на этот ложный путь сбились не союзные правительства, а только их военные агенты.
Я с горечью констатирую, что за последнее время мы позволили себя увлечь исключительно в сторону борьбы с большевизмом, т. е. исключительно в сторону внутренней русской политики, теряя таким образом, постепенно из виду основную первоначальную пашу задачу, безо всякой пользы интересам Антанты предпринимая дело, не могущее привести к иному результату как к бесплодному увеличению страданий и отчаяния русского народа, всех классов русского общ. без различи, к углублению анархии и обострению голода и гражданской войны, белого и красного террора, к усилению партийных распрей и наконец, к ослаблению национальных сил сопротивления.
Ярославское восстание и союзники.
Маршан намекает довольно ясно на то, что Ярославское восстание организовано союзниками. Он указывает, что вмешательство союзников во внутреннюю политику России, начиная с июля месяца, обозначилось все ярче, вслед за тяжкими ярославскими событиями, где борьба белогвардейцев, Савинкова, с советским правительством привела, в конечном счете, к гибели нескольких тысяч русских, к уничтожению многочисленных церквей и значительных архитектурных ценностей, к обагрению кровью старинного города, к упадку духа тех, кого мы предполагаем укрепить, к возросшей ненависти большевиков и к усугубленному недоверию буржуазии.
Итак, этот бесспорный свидетель из вражеского лагеря подтверждает всю лживость англо-французских уверений в том, что «союзники» не вмешиваются в русские дела и предоставляют русскому народу «самому устраивать свою судьбу».
Влияние союзнической политики на отношение к союзникам народных масс.
Маршан с грустью сознается, что такая политика союзников совершенно подрывает их заявления о том, что они хотят и освободить России от гражданской войны и помочь ей в её хозяйственном возрождении. Тут он ссылается даже на патриарха Тихона:
Мне известно исключительно тяжкое впечатление, произведенное этими грустными событиями (Ярославскими) на настроение досточтимого главы православной церкви, патриарха Тихона. На этот счет я должен подчеркнуть тот факт, что во время всех бесед, которых я удостаивался с этим выдающимся высокой духовной честности, человеком, всякий раз, когда я затрагивал вопрос об его моральной поддержке на случай возможная вмешательства союзников, он неизменно повторял, уклоняясь от прямого ответа, что предварительным условием для какого бы то ни было морального содействия церкви должно было служить торжественное обязательство держав согласия, не предпринимать ничего, что могло бы явиться угрозой для единства Российского государства, энергично действовать против немецкого врага, принять меры к тому, чтобы старания русского народа, в частности, голод, и без того так захвативший области центральной России, благодаря немецким деяниям на Украине, не усугубились. Подобного рода обещания давались неоднократно и представителям различных политических русских партий.
Разоблачение Маршана о подготовке «союзниками» взрывов.
В окончательную грусть привело Маршана тайное заседание «союзных» чиновников в конце августа:
Я говорю о закрытом собрании, имевшем место в генеральном консульстве Соединенных Штатов, если не ошибаюсь, 23 или 24 августа. Впрочем дата не имеет значения. Присутствовали генеральный консул Соединенных Штатов, г-н Пулль, и наш генеральный консул. Присутствовали союзные агенты, фамилий которых я не помню, в том числе один, которого мне не доводилось лично никогда встречать.
Маршан, на его несчастье, еще не отделался от предрассудка порядочности и был поражен разбойничьими планами, которые там намечались. Кроме того, он, как более умный защитник империализма, понимал, что устройство взрывов и увеличение продовольственной разрухи, восстановят народные массы не против советов, а против «союзников». И вот что он услышал на совещании:
— Я узнал, что один английский агент подготовлял разрушение железнодорожного моста через речку Волхов, недалеко от Званки. Достаточно бросить взор на географическую карту, чтобы убедиться, что разрушение этого моста равносильно обречению на полный голод Петрограда.
По этому поводу один французский агент присовокупил, что им уже сделаны попытки взорвать Череповецкий мост, что привело бы продовольствование Петрограда к таким же гибельным последствии, как и разрушение моста у Званки.
Один агент указывал даже на то, что он обеспечил себе помощь железнодорожников, что являлось ценным, но что, с другой стороны, не позволяло пустить в ход некоторые разрушительные аппараты, так как подкупленные железнодорожники соглашались содействовать исключительно разрушению поездов с военными припасами.
Хороши эти французские военные агенты, у которых готовы всякие «разрушительные аппараты» для взрыва мостов и дорог, и которые тем не менее вопят, что обыски в посольствах ни на чем не основаны! Хороши и эти мерзавцы-железнодорожники, которые согласны взрывать воинские поезда, но не хотят взрывать продовольственных! Это несомненно, настоящие меньшевики, которые бьют только в спину, но боятся выступать открыто.
Фабрикация фальшивых документов.
Маршан пишет очень осторожно. Он «конспирирует», не понимает имен агентов (которые отлично известны советской власти из других источников). Он «спешит подчеркнуть», что «ни американский генер. консул, ни французский генер. консул от своего имени не сделали малейшего намека о каких бы то ни было тайных разрушительных намерениях» (какие, подумаешь, простаки: правая рука у них не знает, что делает левая!).
И опять-таки не консулы (Боже, упаси!), а какие-то «агенты» стараются, по словам Маршана, раздобыть документы, подтверждающие связь большевиков с немцами — те «тайные договоры», которые хотели сфабриковать «союзники».
Я знаю, что в настоящее время некоторые союзные агенты пытаются раздобыть (замечу в скобках: создавая атмосферу в моральном отношении опасную и тревожную) «вещественные доказательства» «союза» между ними (т. е. между большевиками и германцами).
Раздобыть при «опасной и тревожной в нравственном отношении атмосфере», это, очевидно, значит, выкрасть бланки и печати, сфабриковать «договоры» и «ноты» и подделать подписи. Вот как работают эти защитники права и свободы!
Маршан о большевиках и советской власти.
Маршан — человек более умный, чем «союзный» дипломат. Он боится, что нахрапом русский народ в войну не втянешь и в «союзное» ярмо не загонишь. Он думает, что тут надо работать умненько: пользоваться тем, что трудящиеся массы враждебны германским захватчикам и перетягивать их на свою сторону, даря их рублем, а не колотя дубьем. Даже большевиков надо использовать: их связь с Германией — глупые сказки. Маршан очень подробно опровергает эти сказки и правильно указывает, что связь с немцами скомпрометировала бы большевиков —
в отношении международного социализма (этот буржуа способен понимать, что для большевиков это главное!), и чего не следует забывать — в глазах русских масс, на который оно (Советское Правительство) опирается.
Маршан высказывает очень здравые мысли о советском правительстве. Он говорит, что советская власть не
является искусственным правительством какого-нибудь отдельного города (Петроград, Москва), случайно созданным, благодаря восстанию и обреченным на исчезновение под влиянием другого восстания. Это—правительство, которое, если и опирается на одну только часть населения против другой части, опирается зато на ту часть, которая поддерживает его не только в одном определенном центре, в одном только пункте но и в всей территории.
Какая это «часть» населения, — это сказал только что сам Маршан. Подавляющая часть населения «русские массы», — pa6oчие и крестьяне.
К тому же оно является правительством, которое до сего дня выдерживало нападение исключительно справа, а не слева, — что может случиться когда-нибудь, — и именно потому оно стало в глазах элементов, которые ему удалось сгруппировать, синонимом и символом «революции».
То, до чего додумался французский буржуа Маршан, до сих пор никак не могут понять русские «марксисты» — меньшевики, вроде Мартова и Дана!
Все эти соображения приводят Маршана к выводу о необыкновенной прочности большевистской власти и о том, что открытая борьба буржуазии против неё только укрепляет ее еще больше:
Советское правительство косвенным образом временно укрепляется в прямом соответствии с тем натиском, который против него направлен, ибо оно видит себя вынужденным самим ходом вещей удесятерить энергию, чтобы одержать верх, пресечь опасности и в то же время анархию, которая незаметным образом постепенно замыкало его в кольце, иначе говоря, возводя его на высоту революционного правительства, безусловно революционного, отнюдь не анархического и бессильного, но революционного в государственном, в высшем смысле этого слова.
Как видим, письмо Маршана не только бесспорное свидетельство о разбойничьих попытках англо-французской шайки, — но целый обвинительный акт против неё. Это, кроме того, интереснейший личный документ. Такие документы (письма, дневники) все чаще попадаются теперь и при аресте русских буржуа и мелкобуржуазных обывателей, раньше плясавших под буржуазную дудку. Он показывает, что более умные и беспристрастные буржуа и обыватели начинают понимать, что коммунистическое движение имеет глубочайшие корни в историческом развитии. Что его нельзя спихнуть. Что, может быть, с ним надо попытаться поладить. А может быть... может быть... оно и восторжествует окончательно...
Н. О.
Известия Вологодского исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов. №210. 16 (29) сентября 1918 г.
Запись сделана с помощью m.livejournal.com.
Хроники контрреволюции