voencomuezd (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
voencomuezd) wrote2011-02-12 10:25 pm
voencomuezd) wrote2011-02-12 10:25 pm
Entry tags:
Социально-полицейское государство
Продолжаю рассказывать о Шанинке. В моем блокноте еще есть немало интересных замечаний, которые я записал.
После Кагарлицкого выступил профессор ГУ-ВШЭ Александр Филиппов -- человек средних лет с седыми волосами, в очках и с высоким голосом.
Тема у него была любопытная: "О динамике социльно-полицейского государства: порядок ожиданий и ожидание порядка".
В сущности, выступление было посвящено истории и философии полиции. Во время выступления Филиппов отметил, что когда он начал разрабатывать эту тему, "на крыльях прилетел этот законопроект". Такое совпадение Филиппов объяснил каким-то Мировым духом, но это не важно.
Итак, объясняя историю полиции, Филиппов разделил её на четыре этапа. первый этап -- XV-XVI вв. в Германии. Именно там начинает формироваться идея установления полиции. Это слово в тот период означает "добрый порядок2, "хорошее правительство", "общая польза". То есть, осноовной замысел -- на имперском уровне создать систему общего блага, установление порядка, который находится на уровне большем, чем на уровне епископств, княжеств и т.д. Это приводит к Резолюции 1530го года, где в ведение полиции переходят такие вещи как борьба с тяжким богохульством, тяжелая еда в харчевнях, измена жены, ростовщичество, бродяжничество, музыка и т.д. В общем, абсолютно все, с помощью чего можно установить этот "новый порядок".
Второй этап -- это написание в 1705 году французским полицейским Николя Деламар классической работы по истории полиции -- "Трактат о полиции". Фактически эти тонны томов говорили обо всем. Для Деламара полицией было абсолютно все. Полиция, по его мнению, происходит от слова "полис" и означает самоустройство и порядок управления. Для него "добрый порядок" -- "общее благо". И все в мире прилагается к полиции как достижение этогго доброго порядка.
Третий трактат -- это "полицейская школа" в Германии в к 18 века. Ее лидеры говорили, как выразился Филиппов, "Деламар орёл, но не систематиризированный, чего ждать от французов". Также, как сказал Филиппов, "К концу века оказалось, что едло дрянь и с организацией все становится только хуже".
Английский автор Колхун (за правильность фамилии не отвечаю, на слух писал) в "Трактате о полиции" 1790-го г. говорил, что сердце кровью обливается -- Какой прок людям от их свобод, если мы, говорил автор, не можем заснуть в своих домах, не боясь взлома, не можем выехать из города, опасаясь нападенияи прочее нытье. Автор выделил минимум 30 групп, которые потенциально опасны для общества, а это 150 тысяч людей. Обратной стороной положения вляется то, что никакие кары уже никого не спасут. По 150 видам преступлений в то время грозила смертная казнь и дальше, как писал автор, продолжать бессмысленно. Он считал, чтот главным должно стать предотвращение преступлений.
На рубеже 19-20 в. в этом вопросе было оживление в Германии. Курт Вонценгольф (опять не уверен за правильность фамилии) гвоорил, что за века идея полиции как общего блага сместилась к полиции как обеспечении порядка, безопасности. Вместо реализации принципа "всем хорошо" произошла реализация принципа "не всем плохо". И чтобы тот, кому плохо, не сделал плохо тому, кому хорошо. По мнению Курта, установился порядок, который защищает порядок, при котором богатые угнетают бедных (тут Филиппов так полунамеками высказывает марксисткий принцип о власти правящих классов). Это, заключает Филиппов, была последняя попытка вернуться к старому мировоззрению.
После этого следующий сборник, вышедший в сША в 30-х, говорит уже о приемах полиции, ее обязанностях, юридической стороне дела и пр. То есть, полиция стала тем, что привычно нам сегодня.
Дальше Филиппов сослался на Фуко и заявил, что социальное государство, оказывается, является обратной стороной полицейского и наоборот. Смешение полицейского с социальным оказывается эффективным (тут Филиппом сослался уже на советскую миилцию 60-70-х). Но что-то обязательно перевешивает -- или социальное, или полицейское, либо "всех купить", либо "всех задавить".
Социально-полицейское государство не предполагает самоорганизации - оно ориентировано на внешний порядок, внешнее насили. Его терпят, с ним соглашаются, но не более.
Итут Филиппов сказал вещь, которую хотелось бы отметить особо. Он сказал, что, занимаясь исследованиями с коллегами в институте, они заметили, что в нынешней России время устойчивых ориентация прошло, возможна только ситуативная солидарность -- термин, понравившийся участникам конференции. Что есть ситуаттивная солидарность? Солидарность, возникшая в определенной ситуации, бытовой, непродолжительной, одинаково близкой всем. Так я во всяком случае, понял.
Тут же мне вспомниилсь митинги обманутых дольщиков, митинги против повышения тарифов на ЖКХ, движение автомобилистов, помощь доноров после терактов в метро... Дйствительно, вполне себе ситуативная солидарность. Оказались в одной ситуации -- помогли друг другу. Ради того, чтобы проиллюстрировать это, я даже сделал выписку из "Русского репортера", интервью с одним из волонтеров-помощником пострадавшим в Домодедово:
"-- Я вспомнил, как сам попал в похожую ситуацию во время теракта на «Автозаводской», -- рассказывает 24-летний Александр, педантичный банковский клерк в такой белоснежной рубашке, что хочется зажмуриться. -- Я был в поезде, который шел следом за взорванным. Целый час пришлось сидеть в вагоне, потом еще выбираться оттуда. И вот выхожу я на улицу, ничего еще не понимаю, что произошло, ловлю такси -- и с меня требуют такие деньги, что глаза на лоб полезли. Ловлю другую машину, а там водитель говорит: «Ну наконец-то по пути!» И довез меня до института. Я ему до сих пор благодарен. Я это вспомнил и подумал: почему нет? К сожалению, никого подвезти не удалось -- вечером сидел и расстраивался: блин, как же так?"
Правда, на конференции вспомниил прошлогодние пожары, которые повлекли волонтеров на тушение, сдачу одежды и денег и т.д.
Ну, тут в президиуме (кажется. сам Кагарлицкий) отметили, что ситуативная солидарность -- это неклассический тип солидарности, с чем Филипов, правда, не согласился. Тоже еще кое-какие замечания сделали, вроде того, что Германия 19 века -- именно правовое государство с жесткой репрессивностью. Один человек из зала спросил про то, как это социальное сочетается с полицейским. Филиппов сравнил такое "социально-полицейское" государство с человеком, который нас одной рукой душит, а другой сует в рот что-то вкусное, чтобы мы заткнулись. И сказал, что у нас не полицейское государство, а полицейщина. Что это за полицейское государство, где тебя останавливает гаишник, ты суешь ему взятку и уходишь.
Но есть и хорошие новости. В нынешней ситуации протест неструктурирован. С одной стороны, его нельзя мобилизовать, сконцентрировать, но с другой, государство не может выставить заслоны по всему фронту, ударить по нему может с любой стороны.
Вот такие дела.
После Кагарлицкого выступил профессор ГУ-ВШЭ Александр Филиппов -- человек средних лет с седыми волосами, в очках и с высоким голосом.
Тема у него была любопытная: "О динамике социльно-полицейского государства: порядок ожиданий и ожидание порядка".
В сущности, выступление было посвящено истории и философии полиции. Во время выступления Филиппов отметил, что когда он начал разрабатывать эту тему, "на крыльях прилетел этот законопроект". Такое совпадение Филиппов объяснил каким-то Мировым духом, но это не важно.
Итак, объясняя историю полиции, Филиппов разделил её на четыре этапа. первый этап -- XV-XVI вв. в Германии. Именно там начинает формироваться идея установления полиции. Это слово в тот период означает "добрый порядок2, "хорошее правительство", "общая польза". То есть, осноовной замысел -- на имперском уровне создать систему общего блага, установление порядка, который находится на уровне большем, чем на уровне епископств, княжеств и т.д. Это приводит к Резолюции 1530го года, где в ведение полиции переходят такие вещи как борьба с тяжким богохульством, тяжелая еда в харчевнях, измена жены, ростовщичество, бродяжничество, музыка и т.д. В общем, абсолютно все, с помощью чего можно установить этот "новый порядок".
Второй этап -- это написание в 1705 году французским полицейским Николя Деламар классической работы по истории полиции -- "Трактат о полиции". Фактически эти тонны томов говорили обо всем. Для Деламара полицией было абсолютно все. Полиция, по его мнению, происходит от слова "полис" и означает самоустройство и порядок управления. Для него "добрый порядок" -- "общее благо". И все в мире прилагается к полиции как достижение этогго доброго порядка.
Третий трактат -- это "полицейская школа" в Германии в к 18 века. Ее лидеры говорили, как выразился Филиппов, "Деламар орёл, но не систематиризированный, чего ждать от французов". Также, как сказал Филиппов, "К концу века оказалось, что едло дрянь и с организацией все становится только хуже".
Английский автор Колхун (за правильность фамилии не отвечаю, на слух писал) в "Трактате о полиции" 1790-го г. говорил, что сердце кровью обливается -- Какой прок людям от их свобод, если мы, говорил автор, не можем заснуть в своих домах, не боясь взлома, не можем выехать из города, опасаясь нападения
На рубеже 19-20 в. в этом вопросе было оживление в Германии. Курт Вонценгольф (опять не уверен за правильность фамилии) гвоорил, что за века идея полиции как общего блага сместилась к полиции как обеспечении порядка, безопасности. Вместо реализации принципа "всем хорошо" произошла реализация принципа "не всем плохо". И чтобы тот, кому плохо, не сделал плохо тому, кому хорошо. По мнению Курта, установился порядок, который защищает порядок, при котором богатые угнетают бедных (тут Филиппов так полунамеками высказывает марксисткий принцип о власти правящих классов). Это, заключает Филиппов, была последняя попытка вернуться к старому мировоззрению.
После этого следующий сборник, вышедший в сША в 30-х, говорит уже о приемах полиции, ее обязанностях, юридической стороне дела и пр. То есть, полиция стала тем, что привычно нам сегодня.
Дальше Филиппов сослался на Фуко и заявил, что социальное государство, оказывается, является обратной стороной полицейского и наоборот. Смешение полицейского с социальным оказывается эффективным (тут Филиппом сослался уже на советскую миилцию 60-70-х). Но что-то обязательно перевешивает -- или социальное, или полицейское, либо "всех купить", либо "всех задавить".
Социально-полицейское государство не предполагает самоорганизации - оно ориентировано на внешний порядок, внешнее насили. Его терпят, с ним соглашаются, но не более.
Итут Филиппов сказал вещь, которую хотелось бы отметить особо. Он сказал, что, занимаясь исследованиями с коллегами в институте, они заметили, что в нынешней России время устойчивых ориентация прошло, возможна только ситуативная солидарность -- термин, понравившийся участникам конференции. Что есть ситуаттивная солидарность? Солидарность, возникшая в определенной ситуации, бытовой, непродолжительной, одинаково близкой всем. Так я во всяком случае, понял.
Тут же мне вспомниилсь митинги обманутых дольщиков, митинги против повышения тарифов на ЖКХ, движение автомобилистов, помощь доноров после терактов в метро... Дйствительно, вполне себе ситуативная солидарность. Оказались в одной ситуации -- помогли друг другу. Ради того, чтобы проиллюстрировать это, я даже сделал выписку из "Русского репортера", интервью с одним из волонтеров-помощником пострадавшим в Домодедово:
"-- Я вспомнил, как сам попал в похожую ситуацию во время теракта на «Автозаводской», -- рассказывает 24-летний Александр, педантичный банковский клерк в такой белоснежной рубашке, что хочется зажмуриться. -- Я был в поезде, который шел следом за взорванным. Целый час пришлось сидеть в вагоне, потом еще выбираться оттуда. И вот выхожу я на улицу, ничего еще не понимаю, что произошло, ловлю такси -- и с меня требуют такие деньги, что глаза на лоб полезли. Ловлю другую машину, а там водитель говорит: «Ну наконец-то по пути!» И довез меня до института. Я ему до сих пор благодарен. Я это вспомнил и подумал: почему нет? К сожалению, никого подвезти не удалось -- вечером сидел и расстраивался: блин, как же так?"
Правда, на конференции вспомниил прошлогодние пожары, которые повлекли волонтеров на тушение, сдачу одежды и денег и т.д.
Ну, тут в президиуме (кажется. сам Кагарлицкий) отметили, что ситуативная солидарность -- это неклассический тип солидарности, с чем Филипов, правда, не согласился. Тоже еще кое-какие замечания сделали, вроде того, что Германия 19 века -- именно правовое государство с жесткой репрессивностью. Один человек из зала спросил про то, как это социальное сочетается с полицейским. Филиппов сравнил такое "социально-полицейское" государство с человеком, который нас одной рукой душит, а другой сует в рот что-то вкусное, чтобы мы заткнулись. И сказал, что у нас не полицейское государство, а полицейщина. Что это за полицейское государство, где тебя останавливает гаишник, ты суешь ему взятку и уходишь.
Но есть и хорошие новости. В нынешней ситуации протест неструктурирован. С одной стороны, его нельзя мобилизовать, сконцентрировать, но с другой, государство не может выставить заслоны по всему фронту, ударить по нему может с любой стороны.
Вот такие дела.
no subject